Книга Королевство душ, страница 61 – Рена Баррон

Я могу прыгнуть в реку.

Рискнуть жизнью, ускользая от бегемотов и крокодилов. Плыть, пока руки и ноги не сведет судорогой.

И оказаться в море.

Мой позвоночник напрягается, когда проклятие внутри меня начинает шевелиться. Арти поднимается с нижней палубы. За ней по пятам следует Оше. Большая часть экипажа высадилась несколько часов назад в надежде хорошо провести время за несколько медных монет.

Я чувствую Арти еще до того, как она оказывается поблизости. Мне приходится бороться с подступающей дрожью.

– Мне следовало с самого начала запретить тебе проводить время с сыном Сурана.

Она прислоняется спиной к перилам рядом со мной, и ее сладкий запах заглушает речную гниль.

– Но мне нравилось, как Сурана бесил тот факт, что его сыну понравилась моя дочь.

Я сглатываю слезы и снова смотрю на чернильное дно залива, не удостаивая ее ответом. Мы с Руджеком старались быть осторожными, хотя иногда и теряли бдительность. Обычно мы вели себя похрабрее на рынках. Вокруг было так много людей, что можно легко затеряться в толпе. Мне всегда казалось, что Арти либо не замечает нашей дружбы, либо ей все равно. Она никогда об этом не говорила, но как же наивна я была, думая, что матери нет до этого никакого дела. Конечно, она обо всем знала.

Она внимательно следила за нами все это время. Я хочу столкнуть ее за борт корабля, чтобы ее съел крокодил. От этого желания покалывают кончики пальцев, и я почти могу поднять руки, чтобы испытать удачу. Почти. Я впиваюсь ногтями в дерево, чтобы дать выход своему разочарованию.

– Я открою тебе тайну, которую знают только провидцы, – говорит Арти, глядя пустым взглядом на корабль. – Когда у жены визиря рождались дети, она приносила их в Храм. Люди Севера не поклоняются оришам, но отчаянно хотят узнать будущее. Я сказала ей, что первые два сына повредятся умом в ходе Обряда. Ну и что, что Ре’Мек не посещал Храм вот уже двадцать лет. Последний раз он требовал Обряд в свою честь еще при предыдущем жреце Ка.

Все это время Руджек обвинял ориш в том, что случилось с Джеми и Ураном, но все спланировала Арти. Она знала, что сыновья визиря вызовутся добровольцами хотя бы для того, чтобы досадить жрице. Как они могли отказаться? Они ведь наследники рода Омари. Подставив Джеми и Урана, Арти в очередной раз отомстила визирю.

– Ориши вообще когда-нибудь говорили с тобой? – выплевываю я горячие, как пламя, слова.

Арти улыбается мне:

– Никогда.

Мой отец безмятежно стоит на носу корабля. Его лицо не выражает никаких эмоций. Мое горло сжимается, а мать терпеливо ждет, пока я задам тот самый вопрос, что горит на моих устах. Ответ не принесет мне радости, но я обязана знать правду.

– Что ты видела в будущем Руджека?

Когда она наконец поворачивается ко мне, ее янтарные глаза пусты и холодны – они безжизненны, как тлеющий пепел догорающего костра.

– Он умрет в Темном лесу.

Темный лес. Место, где предок Руджека Ошин Омари победил крейванов и забрал их кости. Место, где мой отец охотился на белого быка. Я не могу дышать, и от плавного покачивания корабля у меня кружится голова. Это не может быть правдой, мои слова застревают в горле, когда я спрашиваю:

– Зачем ему туда отправляться?

Арти хмурится, плотно сжав губы.

– Он не тот, кем себя считает.

– Что это значит? – кричу я, взбудораженная новостью.

– Тебя это не касается.

Моя мать испускает тяжелый вздох и отводит взгляд.

– Он пойдет в Темный лес и умрет там. Вот и все. Его будущее не изменить.

– Я тебе не верю.

В голове проносится полузабытый сон о Руджеке, стоящем у черных деревьев. Это всего лишь сон. Он ничего не значит. Она лжет, потому что ненавидит визиря. Она хочет убедить меня в том, что мой друг не придет за мной. Что он не выполнит обещания.

– Прибереги свою ложь для кого-нибудь другого.

На короткий миг Арти позволяет удивлению проступить на своем лице.

– Новость уничтожит Сурана, – продолжает она, и ее голос кипит от презрения. – Жаль только, что я не могу лично наблюдать за тем, как рушится наследие великого визиря.

– Жрец Ка должен был убить тебя, пока у него был шанс.

Я вкладываю в эти слова всю свою злобу. Я действительно так думаю.

В ответ Арти смеется. Смеется чистым искренним смехом, которого я давно от нее не слышала. Но это длится недолго, на ее лице появляется недовольная гримаса. Моя мать сгорбилась, поглаживая живот. Я чувствую, как немного ослабли сковывающие меня узы проклятия. В свое время помощи Коре было достаточно для того, чтобы я смогла действовать. Быть может, ребенок или болезненное состояние моей матери подтачивают ее силы? Если так будет продолжаться и дальше, у меня появится новая возможность. Я не теряю надежды. После стольких неудач это единственное, что у меня есть.

Нельзя подавать вид, чтобы мать не нашла способ покрепче затянуть петлю. Отец вздрагивает, напрягая спину. Неужели он тоже чувствует, что проклятие слабеет? Его плечи поднимаются и опускаются, и от этого внутри меня растет надежда. Борись, отец. Ты сильнее ее.

– Пусть Тай сделает еще чаю. – Арти морщится, и у нее на лбу выступают капельки пота. – Постарайся не отравить его на этот раз.

Мне сложно смотреть на нее после той истории с вином и чаем – равно как и после ужасных слов, что я сказала о жреце Ка. И после всего, что она сделала.

В глазах моего отца вспыхивает борьба, но он остается в ее ловушке. Часть моей надежды угасает. Коре сказала, что проклятие моей матери никогда не причинит мне вреда, но остальные умрут, если попытаются напасть на нее. Если мой отец хоть на мгновение придет в себя, он тоже это поймет.

Я удаляюсь, не сказав ни слова. Незачем что-либо говорить моей матери. Я нашла Тай и Терру на камбузе под палубой. Они потрошат рыбу и чистят мидии на ужин. Нези, должно быть, ушла одна – как обычно.

Тай вытирает руки о фартук и прочищает горло. Да, они верны моей матери, но знают ли соратницы Арти истинные масштабы ее злодеяний? Смогу ли я убедить их поговорить с ней? Я не знаю, кому еще можно доверять. Особенно среди нашей прислуги. Я скучаю по своим друзьям, и я скучаю по тому времени, когда меня заботило лишь отсутствие магического дара. Теперь, когда я нахожусь под палубой, проклятие Арти становится еще слабее. Такое ощущение, будто впервые за много дней я сняла очень тяжелый плащ. Нужно не терять времени даром и написать письмо бабушке. Сделаю это сегодня вечером.

– Привет, Тай. – Жар заливает мои щеки.

Наша матрона качает головой. Конечно, она слышала те ужасные слова, что я сказала о жреце Ка. Терра не отрывает глаз от своей работы, засунув руки в разрезанную рыбу по самые запястья. После долгого молчаливого неодобрения Тай вопросительно поднимает брови. Чего ты хочешь?