Книга Королевство душ, страница 63 – Рена Баррон

Арти нанимает рабочих, чтобы они несли носилки. Там достаточно места для меня и Оше, но я отказываюсь ехать с ними. Мой отец возражает, пока Арти не велит ему оставить меня в покое. Я иду с остальными домочадцами, ведя за собой ослов с нашими вещами. В Кефу повсюду пыль: она покрывает людей и даже небольшие здания. Мы идем через город, встречая на пути лишь изможденные лица и пустые взгляды. Кефу не хватает искры, которая исходит от людей в Тамар, особенно на Восточном рынке. Торговцы продают свои товары без задора, а покупатели не спорят из-за цен.

Никто не ругается, никто не играет в азартные игры в переулках. Никто не играет мелодии на флейтах и не бьет в барабаны джембе. Но что особенно бросается в глаза, так это отсутствие смеха и песен на улице. С этим городом что-то не так.

Пот стекает по моему лбу, пока я отгоняю мух. Караван уходит далеко вперед и исчезает на окраине города в облаке пыли. Мне надоело ходить в тени моей матери. К тому же приятно видеть вокруг себя пустое пространство после тесной каюты на корабле. Я тяну своего осла вперед, волоча ноги так же, как и он.

– У вас хлеба не найдется? – спрашивает маленькая девочка, подбегая к нам.

Она моргает печальными фиалковыми глазами, и кожа у нее такая серая, словно ее никогда не касались лучи солнца. При этом у нее не просвечивают вены, как у северных народов. У людей снега они проступают независимо от цвета кожи.

– Вы можете мне помочь? Пожалуйста!

Магия перемещается вокруг девочки, обходя ее за несколько метров. Ее собственная магия ощущается как буря, которая вот-вот разразится. Эта маленькая девочка не та – или не то, – чем кажется.

– Опять?

– Ну что же ты, не рада меня видеть?

Коре говорит наигранно писклявым голосом, и из уст ребенка это звучит довольно странно. В ее присутствии проклятие снова ослабевает. Я могу говорить что захочу.

– Если ты не подскажешь мне способ убить мою мать, – отвечаю я, – то нет, не рада.

– Обязательно быть такой хмурой?

Коре театрально надувает губы.

Она обнюхивает седло осла, пока не находит соленую рыбу и хлеб, оставшиеся с прошлой ночи. Коре ведет себя как настоящий ребенок. Я бы даже не заподозрила в ней оришу, не почувствуй я магию. Не спрашивая разрешения, она поднимает мешок.

– Так, и какая же еда сейчас на вкус?

Видя, как Коре притворяется не по годам развитым ребенком, я вспоминаю Кофи, и стыд покалывает мой живот. Я не смогла защитить его. В голову просится мысль – вдруг он остался бы жив, если бы не знал меня? Мое сердце страдает. Маленькая девочка-Коре улыбается, глядя на содержимое мешка.

– Я здесь не только для того, чтобы наслаждаться деликатесами. Если уж на то пошло, то у меня есть серьезная причина. Тебе нужно кое-что знать.

Мой живот сжимается в предвкушении. Ничего хорошего ее новости не сулят.

– Наверное, ты заметила, что в этом Кефу творится что-то неладное. – Она поправляет лямки старой кожаной сумки на плечах. – Город подобен пространству между временами, которое племена называют пустотой. Мы… и мои братья… с легкостью путешествуем на огромные расстояния, используя эту пустоту. Но здесь все немного иначе. Это место, где после войны все демоны слились воедино.

– Слились воедино? – говорю я и обхватываю себя руками за плечи. – То есть они не умерли? Никто? Но…

Я резко вдыхаю, вспоминая разинутый рот Шезму, его ужасный пронзительный крик и то, что Нези сказала о священных писаниях в Храме. Писаниях, что далеки от правды.

– Вы… – Я едва могу говорить. – Вы всем лгали.

– Да, мы по-своему трактовали правду, – отвечает Коре и пожимает плечами. – Когда мы уничтожили расу демонов, они нашли способ удержать свои души от восхождения. После смерти мы все в конечном счете должны вернуться к Высшему Катаклизму. Он создал ориш, а мы создали все остальное. Но демоны нашли способ обмануть законы Вселенной.

Я ошеломленно смотрю на нее, вспоминая уроки писцов об оришах – о ней.

– Где еще вы свободно трактовали правду?

Коре смотрит на меня, прищурив глаза.

– Я говорю о том, что… мы не смогли заставить демонов взойти к Катаклизму, поэтому нам пришлось сдерживать их души, чтобы они не нашли новые тела. Это место – их тюрьма, и время здесь непостоянно. Как и в самой Пустоте. Оно движется по велению случая, и ему нельзя доверять. Иногда часы в сутках тянутся слишком долго, а иногда в мгновение ока проходят годы.

Она смотрит на покупателей, которые остановились поглазеть на нас. Люди начинают шептаться.

– Людей, живущих в физическом пространстве Кефу, мудрыми не назовешь. Демоны по-прежнему цепляются за жизнь, выкачивая из нее частички своей души. И это был довольно безобидный обмен, пока не приехала твоя мать.

– Безобидный? – злобно шепчу я. – Неужели ты не видишь, как этим людям плохо?

– Это не моя зона влияния! – говорит Коре, скаля на меня зубы. – За ней наблюдает другой ориша.

– Наблюдает и абсолютно ничего не делает, – добавляю я.

– У вас много общего, – говорит она, отвечая колкостью на колкость.

Я замолкаю.

– По крайней мере, я делаю все, что могу.

– Это подводит меня ко второй причине, по которой я здесь.

Коре держит сумку перед собой. Она достает шкатулку и зажимает ее под мышкой, стараясь не повредить. Маленькая деревянная шкатулка – совсем не похожая на сосуд с ка Короля Демонов. Только сейчас я понимаю, что Коре пришла сюда без нее.

Я качаюсь на каблуках, пока демоническая магия шевелится в моей груди. Она напоминает мне, что не спит, несмотря на все заклинания ориши.

– Его душа… – пытаюсь сказать я, задыхаясь. В горле пересохло.

– Пока что его шкатулка находится в безопасности. – Коре хмурится. – Я спрятала ее от твоей матери. – Она открывает коробку, показывая свитки и кости. – Я ничего не могу поделать со жрицей Ка, но зато я пришла не с пустыми руками. Хочешь избавиться от этого мерзкого проклятия?

Я сделаю все, чтобы снять проклятие с моего отца и меня.

– Да.

– Но плата будет высокой, – предупреждает меня Коре. – Демоническая магия не покинет тебя добровольно.

Предыдущий ритуал приковал меня к постели и отнял годы моей жизни. Я знаю обо всех опасностях.

Я знаю, о какой плате идет речь.

Мои годы в обмен на свободу.

Я берусь за шкатулку без колебаний. Мои пальцы дрожат, когда касаются пальцев Коре, которые кажутся удивительно похожими на пальцы человека.

Она отводит взгляд, но я успеваю заметить глубокую печаль в ее глазах.

– Можешь сделать мне одолжение? – говорю я, сглатывая ком в горле. Мне страшен не столько сам ритуал, сколько риск снова потерпеть поражение. – Ты можешь рассказать моей бабушке… вождю племени Аатири… о том, что случилось? Скажи ей, что мне нужна помощь.