Онлайн книга «Хроники Ордена Церберов»
|
Поцелуй, пусть и односторонний, был упоительным: сердце грохотало барабаном, в голове звенело и плыло, а я упивалась собственной наглостью — и поцелуем, как будто не было на свете больше ничего, кроме ощущения чужих губ под моими, и чужого закаменевшего (хе-хе!) тела, к которому оказалось так будоражаще прижаться. Я осторожно потянула кисть из захвата, желая большего, и точно уловила момент, когда Камень передумал: едва ощутимо выдохнув мне в губы, он бросил ремень. И я уже не опасаясь зарылась пальцами в короткое солнечное золото чужих волос. Ответный поцелуй был жестким, с привкусом его злости на меня, но мне ли пугаться подобной ерунды? У меня и своей злости на Солнышко — горка, хоть разбрасывай! И я ухнула в поцелуй, как в поединок не жизнь, а насмерть. Когда языки сплетаются и толкаются, когда тело вьется само, сладко потираясь о того, чьи руки стискивают стальным кольцом. Теряя разум от нетерпения и жадности, я легко прикусила Илиана за губу — и выгнулась со всхлипом, когда жесткие руки стиснули мою грудь. Казалось бы, что там той груди — а сколько удовольствия! Жаркое, влажное томление между ног подводило дрожью живот, побуждая теснее и теснее прижиматься промежностью к мужскому паху, и становилось только сильнее от ощущения, как там твердо и горячо. Голова кругом! Сапоги слетели непонятно когда, каким-то волшебством не иначе — и в этот раз я ничуть не возражала, когда волшебник принялся стаскивать с меня и штаны. Когда Камню зачем-то взбрело в голову вытащить из моих кос змешкурые ленты, я только мимоходом удивилась — они-то ему чем помешали?! Но была слишком занята, обдирая с Солнышка одежду — жесткая куртка, а за ней и рубаха со шнуровкой на вороте празднично украсили ближайшие кусты, и теперь сверху напарника украшали лишь шрам над бровью да орденская бляха на цепочке Стаскивать с него штаны моего терпения уже не хватило, и я просто сдернула их, насколько смогла. Благо, от возни с ремнем теперь была избавлена! Илиан сидел на коленях, и когда он дернул меня, опуская на себя верхом — я ничуть не протестовала. Чего уж там, с нетерпеливым восторгом встретила горячее прикосновение шелковистой плоти — чтобы толкнуться ей навстречу, принять в себя целиком, и замереть, чувствуя, как Илиан упирается в меня изнутри. Горячий. Большой. Боги-боги, как хорошо! Прикрыв глаза, я смаковала первые мгновения близости, чувствуя, как как ветер и удовольствие прогоняют по моему телу волны дрожи. А потом, открыв глаза, ухмыльнулась и приподнялась над его бедрами, ненадолго выпуская плоть из себя — чтобы тут же на нее опуститься. Вцепившись в широкие плечи, я двигалась, ритмично, чувствуя, как медово копится внутри меня наслаждение, а Камень… кажется, его руки были везде — он то пропускал сквозь пальцы пряди, волнистые после кос, то стискивал мои ягодицы, направляя и задавая ритм, то ласкал мою грудь, скользнув под рубаху. А томное, медовое, все нарастало внутри меня, сворачиваясь в тугой вихрь, горячий, как клубок боевого заклинания, и я спешила, отчаянно спешила, чтобы успеть, чтобы удержать это ослепительно чувство, желая достигнуть его пика — и не желая, чтобы оно когда-нибудь заканчивалось. Желанное, яркое удовольствие, даруемое твердым, горячим телом внутри меня… И когда ослепительная молния разрядки прошила меня насквозь, через живот к затылку, застилая белый свет, сжимая в трепете внутренние мышцы, я обмякла на мужскую грудь,сквозь завесу слабости и удовольствия ощущая, как он подхватывает меня под ягодицы, как в несколько толчков догоняет свою молнию, разливаясь внутри меня горячей влагой… Ну вот, я же знала, что он сильный и умный! Он обязательно сам со всем разберется! Илиан В спину кололо. Трава, то ли какой-то мелкий сор — боги его знают. Шевелиться, подниматься, отряхиваться было лень. Н-напар-р-рница, чтоб её, растеклась сверху медузой, и уж её-то явно ничего не беспокоило: ни мусор, ни дохлый змей рядом, ни еще какие мелочи, вроде совести.. Чудовище. Досталось же мне… Эстон — мстительная скотина, наверняка он что-то подобное предвидел. Не может быть, чтобы в письме из Логова о дивном нраве нового цербера, Танис Болотной, его ни словом не предупредили! Обнаружив, что моя ладонь так и лежит на ее спине (а вторая — на заднице), бездумно поглаживая кожу под рубашкой, я легонько поскреб ее между лопатками, словно пытаясь достучаться до спинного мозга, если уж он ею и управляет, и мирно (на гнев запала уже не было) поинтересовался: — Скажи, ты вообще обучаемая? Ты же опять сделала то же самое, за что тебя выперла наставница. Танис завозилась, приподняла голову, чтобы видеть меня одним глазом. Ну да, не велика птица — двумя глазами на меня смотреть. — Ты нарушила запрет, не удосужившись подумать о последствиях. — А вот и нет, — она все же приложила усилия и заняла вертикальное положение, прямо на мне, не делая попытки разомкнуть тел. Потрясла головой, затем отвела упрямые пряди ладонями. С расплетенными косами Танис Болотная казалась удивительно похожей на женщину и выглядела куда моложе своих настоящих лет и почти милой... — А вот и нет, — уже увереннее повторила она. — За нарушение запрета наставница меня выпорола — а выгнала потому что со змеиным проклятием мне на болоте не жить. Это первое. — А второе, — Танис ухмыльнулась и подмигнула мне, — Второе в том, что твой-то запрет я нарушила — да только ты здорово постарался, чтобы у меня к тебе доверия не было! ...но только выглядела. Ладно. Было бы очень удобно, если бы удалось вызвать в ней угрызения совести и заставить слушаться. Но не очень-то я и рассчитывал. Хорошо. Возвращаемся к предыдущему плану. Лениво потянувшись на земле, я приподнял бедра, потянулся поддернуть вверх штаны… И когда Танис послушно приподнялась надо мной, позволяя одеться — рывком подхватился с земли и сгреб козу в охапку. Чтобы перекинуть ее животом через колено, завернув руку за спину и соблазнительно оголив подтянутый округлый зад. Тянуться за далеко улетевшим ремнем было лень — да и злости на это уже все равно не хватило бы. Ладонь звонко прилегла к упругой ягодице, отпечатав на ней красный след. Это тебе за неподчинение приказам! Это тебе за то, что я мог оставить отряд в болоте, спасая безголовую напарницу! Это тебе за “что-то я тебе не доверяю, так что еще подумаю, нужно ли тебе подчиняться”! Это тебе за бездумный и неоправданный риск! Надежно зажав козу локтем, я с мстительным удовольствием смачно охаживал ее по заднице. |