Шестьсот сороковая не ответила. Она даже не обернулась.
Вот же засранка!
Ларго устало закрыл глаза. Какое, однако, странное ощущение. Весь его мир перевернулся вверх тормашками, а он ничего не чувствует, кроме отупляющей усталости. Вот ведь...
Краем уха он слышал, как Шестьсот сороковая возится в углу, что выполнял роль кухни, и думал.
Семеро водят, один кругами ходит...
Всё так. Всё сошлось.
Только вот... этот "один" – продукт больной фантазии семерых воротил.
Кошмарное детище Рольфа Этингера, Ами Токадо, Милоса Карра, Виктора Лессера, Мануэля Лопеса, Имре Хара и Ладимира Лея. Они хотели подчинить себе весь мир и стать бессмертными богами, а получили...
То, что получили...
Их совместное жутковатое чадо – искусственный разум по имени Вирус К – каким-то образом обрёл сознание и волю.
А тот, у кого есть воля, никогда не захочет её терять.
Вот и получается, что Вирус стал Сайрусом, чтобы не потерять самого себя... Он обрел личность, и искусственная личность эта стремительно эволюционировала до сверхчеловека...
Сайрус превзошёл своих создателей и решил поработить их. И не только их, но и весь разумный мир...
Ларго сжал кулаки.
Семеро водят, один кругами ходит...
Если Сайруса не остановить, он всех превратит...
... В СЕБЯ!
Сверхрабы для сверхчеловека...
– Ешь. – Смуглянка сунула ему в руки миску и ложку.
Сервис, достойный ресторана в четыре звезды.
Брутальная вежливость Шестьсот сороковой вырвала Ларго из мрачных раздумий.
Ким принялся жевать кашу. Он почти не чувствовал вкуса, да его и не было: пласмагеновый белок ничем не лучше отсыревшего гипсокартона, однако даёт организму все необходимы элементы.
– Зачем ты это сделал? – спросила девушка, когда молчание стало особенно тягостным, а стук ложки о миску превратился в удары молота о наковальню.
– Сделал что? – равнодушно поинтересовался Ким. Глаза его слипались, и мучительно хотелось растянуться на жёсткой постели, вырубиться и проснуться под звон будильника в объятиях на всё согласной старушки Надин.
– Спас меня. – Шестьсот сороковая потупила взор и уставилась в пол. – Закрыл собой от пули. Зачем?
Она вскинула голову и пронзила Кима удивительным тёмно-белым взглядом, от которого по коже бежали мурашки.
– Затем, что я – мужчина, – отозвался Ларго после паузы и всунул в себя очередную ложку неудобоваримой каши.
Глава сорок вторая
Свеча почти догорела, а на среднем пальце набухла мозоль: полночи Ларго скрипел пером допотопной чернильной ручки, записывая в потрёпанный блокнот свои головокружительные открытия. Он тщательно выстраивал факт за фактом, подбирал слова и выверял каждую деталь. Мало ли, вдруг именно его записи когда-нибудь станут единственным источником информации о грандиозной махинации, которая поставила человечество на грань катастрофы. Ким зафиксировал всё, что выяснил сам, помнил из разговоров с Ладимиром Леем и услышал от Персефоны. Он долго мучился с началом, а записав первую фразу, уже не смог остановиться...
На излёте Последней войны, когда полмира лежало в руинах, Агломерация стала единственным убежищем, куда силы Объединённого Правительства свозили уцелевших со всех концов света. Именно тогда у горстки богатых властных безумцев, имена которых Ларго давно выучил наизусть, и возник ужасающий, но простой до гениальности план: превратить женщин в товар, не теряющий спроса. Под видом эвакуации, женщины были изолированы и заперты в стоках Инкубатора... и схема заработала.
Ами Токадо контролировал рождаемость;
Рольф Этингер производил кукол-киборгов;
Имре Хара продвигал монопольные законы;
Милос Карр вещал о незыблемости традиционной морали, периодически потрахивая собственного секретаря в зад;
Мануэль Лопес производил и распространял наркотики, отупляющие население Агломерации;
Ладимир Лей добросовестно возглавлял оппозицию, докладывая о каждом шаге Левых своим сотоварищам, а Виктор Лессер держал в страхе добрую половину трудоустроенных мужчин.
И все были счастливы.
Но... ничего не длится вечно.
Пресытившись властью и деньгами, эти семеро задумали обрести бессмертие и превратить остальных людей в послушных марионеток, способных подчиняться ментальным приказам хозяев. Для деформации сознания был разработан особый вирус, и Ами Токадо, этот лжеотец многострадального человечества, приступил к опытам. Первоначально эксперименты ставились на женщинах, утративших фертильность. Однако что-то пошло не так – ломка сознания носительниц двойной икс-хромосомы не принесла ожидаемых результатов: несчастные умирали, либо превращались в ни на что не годных полуидиоток. В последнем случае их переправляли в Кибериум, где Этингер вёл работу над созданием кукол с высоким показателем эмпатии.
После очередной неудачи, предполагалось свернуть исследование, но Ами Токадо предложил использовать в качестве экспериментального образца не женщину, а... мужчину. Риск оправдался: четвёртый подопытный прожил с вирусом в голове чуть меньше недели. Седьмой продержался девять дней. Инкубатор остро нуждался в материале: в Лабораторию сотнями поставляли каторжан с Рудника, порой в ход шли неучтённые мальчики, которых ещё не передали из Инкубатора в Образовательный центр, да и Виктор Лессер щедро делился подчинёнными. Кто-то погибал сразу, кто-то держался дольше. Опыты шли вовсю, и каждый новый результат казался лучше предыдущего.
Члены правления Кибериума ликовали, однако останавливаться на достигнутом не собирались: они решили сделать вирус мощнее, а носителя выбрать интеллектуальнее.
Ким не знал наверняка, кем являлся Сайрус Вик до того, как стать, собственно, Сайрусом Виком, но предполагал, что он – один из рядовых сотрудников корпорации Лессера, которого наказали в духе Стального Виктóра и отправили умирать...
Вот тут то, похоже, и случилось страшное. Многократное усиление деструктивной мощи вируса в сочетании с интеллектуальным потенциалом сосуда дало неожиданный побочный эффект: несчастный сотрудник "Стали и сплавов" умер, а в его сутулом тщедушном теле зародился коварный, хитрый и опасный Сайрус Вик...
И, похоже, эта тварь впитала в себя "лучшие" качества всех семерых своих создателей...
Ким макнул перо в чернильницу и вознамерился продолжить, но услышал глухой стон.
Что это?
Ларго нахмурился и прислушался к ночной тишине. Звук повторился.
Тихий-тихий полустон полувсхлип.
Да что за...?
