Онлайн книга «Лето в пионерском галстуке»
|
— Взлёт-посадка? — предложил, хитро прищурившись, Миха. Ванька потёр руки, Юрка кивнул. Играя в подкидного «Дурака», он, наконец, смог увлечься — ещё бы, такое наказание на кону. Но Юрке не везло. Козырей выпадало мало и всё мелочь — двойка и шестёрка, у Ваньки была необычная колода, на пятьдесят четыре карты. «Они у них краплёные, что ли?» — удивлялся Юрка. Миха вышел из игры и, злорадно улыбаясь, смотрел на товарищей и в нетерпении разминал руки. Во взгляде читалось: «Сейчас я вам такую взлёт-посадку устрою, в глазах потемнеет». И самое жуткое: Миха действительно отлично умел её отбивать. Выложив последний козырь, Юрка поёжился: у него осталась всего одна карта — десятка пик. Он влип. Ванька подпрыгнул на месте и выкинул козырную даму с победным криком: «Н-на! Бей!» Юрка с досадой плюнул. Он продул. Вздохнул и подставил Михе голову. Бах! Его шлёпнули жёсткой ладонью по лбу — взлёт. Юрка по инерции запрокинул голову. Опомниться не успел, как… Бабах! Его со всей дури бахнули по затылку. Юрка клюнул носом, ещё чуть-чуть — и уткнулся бы им в грудь. В глазах сначала вспыхнуло, потом и правда потемнело. — Ну я вам отыграюсь! — прошипел он, пытаясь проморгаться. — Последний раз, на желание? — На какое? — А как проиграешь — расскажу. — Только не неприличное! И чтобы без вожатых! Я больше не буду за Ириной с ножницами бегать, предлагать её подстричь. — Идёт. Он собрал волю в кулак. Думая, запоминая карты противников и просчитывая ходы, он умел выигрывать вообще без козырей. Но Юрке на этот раз повезло — тройка, семёрка и туз. Ну он им покажет! И показал! Мало того что вышел первым — теперь загадывать желание можно не просто по договорённости, но и по праву, — так ещё и просчитал — проигравшим будет «взлётно-посадочный» Миха. И не ошибся. Бросив на полотенце свои карты, настороженный Миха пододвинулся ближе: — Ну? — Иди в центр пляжа, становись на колени, четыре раза бей лбом в землю и кричи… — чтобы его не услышал Ванька, Юрка склонился к самому уху Михи и прошептал задание. — Эй, ну четыре-то почему? — насупился Миха. Ванька довольно хрюкнул и ответил за Юрку: — Потому что у тебя на руках осталось четыре карты. Если не нравится, мы можем баллы как в «двадцать одном» посчитать… — Ладно, ладно, — ответил Миха и понуро побрёл выполнять задание. Но ушёл он не в центр пляжа, как было велено, а сделав всего пару шагов, остановился прямо напротив девчонок ПУК. Вопросительно посмотрел на Юрку, а тот в растерянности замер и только спустя несколько секунд замахал руками: «Не здесь, подальше» — но, видимо, Миха не понял и сделал всё наоборот. Глядя, как он медленно падает на колени, Ванька ахнул: «Что сейчас будет!», а Юрка прыснул в кулак. Со всей дури Миха ударил лбом в песок и заорал на весь пляж: «Пустите меня в шахту!» — Эй, Пронин, ты что, сдурел? — заверещала Ульяна. — Ай, ну уйди! — замахала руками Полина. — Пустите меня в шахту! — Миша, ну хватит уже! Все платье песком засыпал! — негодовала Ксюша. — Пустите меня в шахту! Пустите меня в ша-а-ахту! Юрка лежал на боку и задыхался от смеха. Ванька колотил кулаком по полотенцу, другой рукой обхватив живот. ПУК в шесть рук лупили Миху какими-то платьями, юбками, блузками и подняли такой визг, что даже пятый отряд присмирел всем составом. Глядя на потасовку из тени, улыбалась Маша. Хихикала даже Лена, а Володя раздражённо обернулся и, сдвинув брови, зло гаркнул: — Девочки, утихомирьтесь! «Девочки» утихомирились только тогда, когда Миха с красным лицом и побитой спиной удрал с пляжа в одних плавках. — А почему именно в шахту? — спросил Ванька, пихнув Юрку локтем в бок. Тот скривился, пожал плечами: — Ну а что ещё есть под землёй? Первое, что в голову взбрело. Вскоре воцарился относительный для лагерного пляжа покой. Юрка, изнывающий от жары, решил пойти искупаться. Поднявшись с полотенца, случайно расслышал: — Володечка что-то совсем плохой… — Он обернулся на девчонок — говорила насупленная Ксюша. — Тут такие девушки в купальниках, а он, даже когда этот дурак Пронин скакал, ноль внимания на нас, — она разочарованно цокнула языком, — стараешься тут, а у него на уме одни дети. — Просто он их очень любит. Кстати, редкое качество. — Полина перевернулась на спину. — Это мило, хорошим папой будет. Снимая шорты и рубашку, Юрка прыснул от такого заявления: «Тоже мне, будущая мать». К его счастью, девчонки ничего не услышали. Беседа продолжалась. — Может, случилось что, теперь переживает? — Ульяна попробовала оправдать Володю. — Да о чём переживать? Тут и физрук, и другая вожатая, — лениво протянула Ксюша. — Нет, какой-то он слишком злой, не ровён час, стукнет этого Пчёлкина… — Да нет же, я не об этом! — перебила Ульяна. — Может, у него девушка есть? Вон, вторая вожатая — Лена, например. А что? Спят в соседних комнатах, так, может, они «того»… Ну, вы понимаете. И поссорились? Полина аж села: — А ведь правда! — Не может быть! — уверенно произнесла Ксюша. — И почему? — успокоившись, Полина улеглась обратно. — А потому, что Володи вчера на дискотеке не было, а Лена была и с Женей танцевала! — Действительно! — Поля подскочила снова. — На дискотеку ходят все, даже вожатые младших отрядов. Это ведь самое интересное! — Да успокойся уже, Поль! Ты лучше не суетись, а позови Володю сегодня, — предложила Ксюша. — Володя придёт, и мы узнаем, с кем он станет танцевать. — А чего это сразу я?! Что это та… Поля даже не успела возмутиться, её перебила Ксюша, рявкнув: — Эй, Конев! Ты чего это тут стоишь, уши греешь? Юрка аж растерялся: больно ему надо подслушивать их глупую болтовню, сами кричали на весь пляж. Он мог бы проигнорировать выпад, но для приличия буркнул: — Хочу и стою. Пляж общий. — Мало ли, что общий, — продолжала змея Ксюша. — Шуруй. — Эй, ты чего на меня взъелась? — оторопел Юрка, он никогда не слышал, чтобы девушки так разговаривали. — Ты нас дурами выставляешь перед Володей, вот и взъелась! Мы прекрасно слышали, это ты Пронина подговорил! — А кто меня дураком в стенгазете нарисовал? — Юрка сердито скрестил руки на груди. — Сам виноват, нечего было гирлянды рвать. Так что давай, цокай отсюда, пугало парнокопытное, ультрафиолет загораживаешь! — Вот-вот, — кивнули её гадюки-подружки. — Пугало, значит? Парнокопытное, значит?.. — захлебнулся от возмущения Юрка, даром что лошади, если Ксюша о фамилии, непарнокопытные. — А тебя, пресмыкающееся, никакой ультрафиолет не спасёт. Такую дуру вообще ничего не спасёт. И вас тоже! |