Онлайн книга «Зверь в отражении. Трилогия в одном томе»
|
– Скорее, уходи, а то и тебе достанется, – перепуганный Мариус подтолкнул подругу к двери, ведущей в столовую. Как только Алиса выскочила из гостиной, вошел отец, а следом и мать. Взгляд заклинателя не предвещал ничего хорошего. – Что тут случилось? – Эллин выглядела встревоженной. Она плотнее закуталась в махровый халат. Через разбитое окно тянуло вечерней прохладой. – Это так ты следишь за нашим сыном? – гневно поинтересовался маг и задержал взгляд на кукле, валяющейся на полу. Мариус заметил, куда смотрит отец, и задвинул игрушку ногой под кресло. Эллин не нашлась, что ответить, и потупила взгляд. – Пошла вон! – взревел Мортимер. Женщина взглянула на сына и, не проронив ни слова, ушла. – Прости, отец. Это случайно получилось, – попытался оправдаться Мариус. Мортимер не слушал его. Он вытянул руку и, сжав пальцы в кулак, резко отдернул назад, словно ухватился за невидимый канат. Игрушка проскользила по натертому до блеска паркету и оказалась у ног заклинателя. Брезгливо посмотрев на куклу, Мортимер отшвырнул ее носком ботинка. – Запомни одну вещь, Мариус! Наша магия не предназначена для глаз простых смертных. Они нам не ровня! С этого дня я запрещаю тебе общаться с дочерью поварихи. Ты понял меня? Мальчик вытер рукавом нос: – Но Алиса моя подруга. – Она тебе не друг, и никогда им не будет! Она простой человек. Грязь под нашими ногами. Ты понимаешь, о чем я говорю? Мариус упрямо молчал и смотрел на родителя исподлобья. – Я не слышу?! Разозлившись не на шутку, маг наотмашь ударил его по щеке. Он всхлипнул и прижал ладонь к лицу. В глазах заблестели слезы. – Твой сын всё прекрасно понял, – неожиданно раздался приятный женский голос. – Он очень смышленый мальчик, Мортимер. Тебе стоит быть мягче. Моргот резко выпрямился и повернулся, уставившись в полумрак. – Во имя Тьмы, что ты тут делаешь? – У нас запланирована встреча, или ты забыл? – женщина деланно удивилась. Мариус пытался рассмотреть взявшуюся из ниоткуда незнакомку, но та стояла в тени. Он видел только подол длинного черного одеяния. – Я все прекрасно помню, – огрызнулся заклинатель. – Но не помню, чтобы приглашал тебя сейчас. – Мне не нужно твое приглашение, Мортимер, – тон невидимой собеседницы стал жестче. Маг покраснел от злости. Он долго молчал, но наконец, совладав со своим гневом, проговорил: – Отправляйся в свою комнату, Мариус. Ты наказан! И запомни, наша беседа ещё не закончена. Повторять дважды не пришлось. Уже на пороге мальчик обернулся и увидел, как в круг света ступила высокая женщина, закутанная в черный балахон. На мгновение Мариусу показалось, что она посмотрела на него. Он прикрыл за собой дверь и поспешил к себе. Январь, 2006 год. Чехия. Прага. Зима укрыла Прагу белым одеялом. Ветер закручивал в танце колючие снежинки, бросал их в лицо и играл полами длинного черного пальто. Он ждал очень долго. Наблюдая за игрой света ночных огней Града, отражающихся в зеркале Вталвы, Мариус чувствовал себя неуютно под взорами святых – извечных стражей Карлова моста. Странное чувство. Моргот всегда считал, что вера людей сродни магии. Поддерживаемая миллиардами, она тоже способна творить чудеса. И дело вовсе не в божественном проявлении, а в силе. Достаточно просто верить – и чудо свершится. Любое заклятие основывается не только на знаниях, но и на вере в собственные возможности. Без неё едва ли что-то получится. Смертным этого не понять. Они подобны слепым котятам и не способны видеть так, как заклинатели. Не видят как устроено пространство, сотканное из множества нитей, и им не узнать, что, переплетая эти нити, можно совершать невероятные вещи. Снег замел мостовую и припорошил лики святых. Мариус неспешно прогуливался мимо и размышлял над историей. Той, что писалась уже без участия семей. После Войны заклинатели почти не вмешивались в ход истории и больше не пытались играть в богов, позволив людям быть хозяевами в этом мире. И те использовали эту возможность. Многие из них сами уподобились богам, вершили историю и творили поистине страшные поступки. Их войны были не менее разрушительными и кровавыми. Мариус перехватил трость, и едва видимая человеческому глазу искра сорвалась с набалдашника и растаяла в воздухе. Теплое магическое дыхание коснулось рук, забралось под кожу, покалывая, змейкой пробежало вдоль позвоночника, разгоняя кровь и не позволяя замерзнуть еще больше. Терпение заклинателя иссякало, и когда он собрался вернуться в гостиницу, заметил её. Многоликая шла по мосту. Мариус не сводил с Оракула глаз, с любопытством изучая новый иллюзорный облик. Чужой, но в то же время знакомый. Его уже давно перестало интересовать чьи личины использует провидица. Все это только маски. Она не ограничилась мороком и приоделась. Многоликая не изменяла черному цвету: шелковая туника, расшитая серебряными ниткам с полукруглым вырезом на груди, джинсы, высокие сапоги на плоской подошве и легкий плащ. – Ты опаздываешь, – с напускной серьезностью проговорил маг. – Я как раз вовремя, – она положила ладони ему на плечи и заставила обернуться. Несмотря на поздний час и погоду, на мосту было достаточно туристов. Кто-то гулял парами, кто-то в одиночестве, наслаждаясь тишиной зимнего вечера. – Что именно я должен увидеть? Многоликая вытянула руку и указала на молодую пару. Широкоплечий мужчина с коротко стриженными светлыми волосами. Простая неброская одежда. Под распахнутой кожаной курткой маг увидел ремни кобуры, и уже после отметил выправку военного. – Он офицер, – провидица угадывала его мысли. Девушка стояла к ним лицом, и Морготу удалось хорошенько её рассмотреть. Она была не старше его самого. Невысокая, с копной кудрявых, шоколадного оттенка волос. Выразительные черты лица и красивая улыбка. – Её зовут Марилли. Молодые люди смеялись и держались за руки. – Необычное имя, – пожал плечами заклинатель. – И что нам это даёт? – Вслушайся хорошенько, Мариус. Проговори по буквам, задумайся. Или ты думаешь, что мы приехали сюда поглазеть на туристов? – Кто знает, – широко улыбнулся Моргот. – От тебя всего можно ожидать. – Я серьёзно, – на чужое лицо легла знакомая тяжелая тень. Маска дала трещину, обнажая истинную суть. – Имя – анаграмма. Её мать слишком держалась за свое прошлое и за чудовище, которое любила. Заклинатель нахмурился. – Не может быть… – выдохнул он. – Она – Рималли. – Тьма Всемогущая! – О, ты прав, – теперь улыбалась Многоликая. |