Книга Зверь в отражении. Трилогия в одном томе, страница 60 – Яна Поль

– А моя дочь?

– Мы пока не знаем, где она.

– Хорошо. Подожди меня в коридоре.

Как только дверь за Стриксом захлопнулась, Лиам повернулся к ней.

– Когда всё закончится, я тебя отпущу. Чтобы ты не задумала, уже ничего не будет иметь значения. Её не обмануть и не провести. Она будет подчиняться мне, как и Фенрир. А у присягнувших из страха лидеров семей больше не останется сомнений насчет истинного короля.

Провидица опустила голову и ничего не ответила.

Рималли хмыкнул и вышел. Обиженный мальчишка, попавший под влияние Братства и ставший тираном. Вот кем был Лиам Рималли. Он делал всё для возрождения древней силы. Ослепленный и поглощенный безумной идеей, Лиам не захотел внять предупреждениям. Она знала, что так будет и теперь вся надежда на тех, чьи пути пересеклись благодаря её стараниям.

_______________________________________

15 - Храм Софии в Средних Садовниках – православный храм Москворецкого благочиния Московской епархии, расположенный на острове Балчуг напротив Московского Кремля.

* * *

Прогулки во внутреннем дворе были единственным развлечением Многоликой. Лиам не считал нужным держать свою гостью взаперти, но от конвоиров не отказался. Их было трое. Николай – инквизитор, которого оставил за себя Валентин, и двое смертных. Имен она не знала. На Николая не действовали разговоры, улыбки и прочие хитрости, коих в арсенале Многоликой было великое множество. Смертные оказались более сговорчивыми. Не пришлось даже утруждаться. Они были не прочь переброситься парочкой фривольных фраз с провидицей в отсутствие главного.

Возвращаясь с очередной прогулки, Многоликая и не надеялась, что этим вечером увидит кого-то кроме надоевших надзирателей. Леди Хастис, неотразимая даже в потертых джинсах и темно-малиновом пуловере, ждала их у лестницы.

– Оставьте нас, – голос заклинательницы не терпел возражений. – Можете ожидать на своем посту, я приведу Оракула в её покои.

– У меня приказ, – властный тон не произвел на инквизитора никакого эффекта. Многие члены Ордена считали себя выше заклинателей и знати. – Валентин дал мне четкие указания.

– Валентин подчиняется королю и членам Братства, – черный волк у ног леди осклабился. – Оставьте нас! Больше повторять не стану.

Смертные вняли словам Мадлен и поспешили ретироваться. Инквизитор, прежде чем последовать за ними, наградил заклинательницу и её стража презрительным взглядом.

Когда их шаги утонули в глубине коридоров, Многоликая улыбнулась:

– Давно не виделись, Мадлен.

– Следуй за мной, – распорядилась заклинательница.

Леди Хастис отвела Многоликую в подвалы. Оракул слышала приглушенное сопение волка, следовавшего по пятам. Их путь завершился в длинном коридоре с множеством одинаковых дверей друг напротив друга, у одной из которых они и остановились.

– Гаррет здесь? – неуверенно поинтересовалась провидица.

– Нет, – отрезала заклинательница и протянула сверток, который оказался небольшой аптечкой. – Мне не особо доверяют. Я не знаю где он, и потому помочь не могу. Но могу поддержать ещё одного друга.

Повернув ключ, она открыла тяжелую дверь с небольшим зарешеченным оконцем.

– У тебя есть час.

Мадлен не стала больше задерживаться и поспешила обратно тем же путем.

Помедлив, Многоликая переступила через порог и оказалась в небольшой душной камере без окон. Под высоким потолком горели магические огоньки, бросая тени на каменные стены.

Мариус сидел на полу. Устало прислонившись к деревянной кушетке, наблюдал за ней. Она запомнила его пятилетним мальчуганом. Растрепанный, с большими глазищами и краснеющей щекой, на которую пришелся удар сильной отцовской руки. С тех пор он изменился, повзрослел и стал не только привлекательным мужчиной, но и сильным заклинателем. Его острому уму, находчивости и умению выходить сухим из воды завидовали многие. Она в нём не ошиблась и ни капли не жалела о том, что помогла Эллин изменить судьбу сына.

– Должен сказать, что каша, которую ты заварила, стоила мне слишком дорого, – Моргот закашлялся и вытер рукавом выступившую на губах кровь.

Многоликая протянула руку и тут же отдернула. В его чёрных волосах затесалась седина. Малая цена. Могло быть и хуже. Ничего не ответив, она опустилась рядом и осмотрела кровоподтеки на его лице. Вывернув аптечку, провидица отыскала бинт и, смочив его в растворе, принялась вытирать запекшуюся кровь. Заклинатель поморщился.

– Шрамы украшают мужчину, – с улыбкой заметила Оракул.

– Я и без них неотразим.

Он забрал бинт, расправил и положил себе на лоб, игнорируя её недовольство.

– Надеюсь, всё прошло так, как ты и задумывала. Не хотелось бы, чтобы это было зря.

– Отчасти всё так…

– Меня мучает лишь один вопрос.

Многоликая склонила голову, изогнув брови.

– Для чего я рассказал им басни про меч?

Она давно ждала этого вопроса. Они знали, что будет, когда члены Братства выйдут из тени и готовились. Но тогда Мариус не пожелал знать подробностей, чтобы не сболтнуть лишнего. Теперь же можно было не опасаться.

– Меч создали не для убийства Фенрира. Легенды лгут, ты ведь прекрасно знаешь. Это оружие способно поглощать истинную силу и… не знаю, как это объяснить. Разрывать ткань мирозданья.

Моргот посмотрел с недоумением, и провидица, вздохнув, продолжила:

– Сила Марилли и Кхалессы – Истинна.

– То есть?

– Задолго до образования первых ковенов заклинатели обладали Истинной силой. Но многие из них пожелали отказаться от нее, стать людьми. Думаю, доведись нам пообщаться со свидетелем тех событий, то он в красках поведал бы нам историю, предшествующую основанию Карфагена¹⁶.

– Значит, её можно убить? Мечом? Тогда почему они не использовали его?

– Не знаю, – она не лукавила. Устало прикрыв веки, Многоликая облокотилась на стену: – Видеть будущее проще, чем пытаться распутать нити прошлого. Особенно если кто-то специально вяжет узлы.

– Я не понимаю…

– Кхалесса не та, кого стоит опасаться, – губы Многоликой тронула грустная улыбка. – Братство падёт, как я и говорила, но не от рук Кхалессы. Есть сила, коей не обладает даже она. Не знаю, что это… кто это. Но оно придет следом за ней. Я готова была отказаться от всего, забыть. Пыталась всеми силами разобщить Братство, чтобы они не достигли своей цели. Лиам считает, что мое содействие в убийстве крестоносцев – банальная месть. Но на это пришлось пойти, чтобы убрать ключевые фигуры, способные исполнить все гораздо раньше. Благодаря этому я на семь веков отсрочила неизбежное и сделала все возможное, чтобы смягчить удар, – она снова тяжело вздохнула. – Прости, что не рассказала об этом раньше.