Онлайн книга «Судьба по книге перемен»
– Почему? – Вы потащите меня на телевидение и заставите там рассказывать о моей горькой судьбе и ужасных страданиях. Пообещаете гонорар, а я дрогну и соглашусь! И будет позор самый худший в моей жизни. Так вот, страданиями я не терзаюсь и на телевидение не пойду. Не надейтесь. Я живу, если это можно назвать жизнью… Маня слегка покраснела. Про телевидение он сочинил, конечно, но купить у него картину она твёрдо решила, какой бы эта самая картина ни оказалась и сколько бы Павлин за неё ни попросил. И ничего не вышло. Вы же всё равно только разговариваете, а делом помочь не сможете, – заявила ей биологичка Ниночка Степановна из Ольгиной школы, и оказалась совершенно права. Маня оставила художнику тысячу рублей. Он возмущался и размахивал костистыми дланями, но Маня настояла – она даже походила перед ним туда-сюда, чтоб он убедился, что она хромает и бежать в магазин ей не под силу. – За Сергеем Петровичем мы пришлём машину, – заключила она, доигрывая роль. – Вы ему скажите, что приходили с телевидения. – Всенепременно, – уверил Павлин, – всеобязательно!.. На сегодняшний день оставались ещё дела, а Маня так сильно устала, словно целый день провела за письменным столом. Обе её тётушки, когда, случалось, она жаловалась на усталость, искренне недоумевали и говорили, что трудно работать в шахте или на железной дороге, а сидеть за письменным столом в кабинете и сочинять истории – пустяки, плёвое дело. Маня сразу пристыженно умолкала и соглашалась – она и впрямь не делает ничего такого, от чего можно устать, и тем не менее за работой она уставала до черноты в глазах, так, что иногда после рабочего дня ей нужно было немного полежать, прежде чем приниматься за домашние дела. …Вот чем это объяснить? Должно быть, тем, что она ленивая и эгоистичная особа!.. – Может, нам пообедать? – спросила она Вольку. – Давай сейчас найдём какое-нибудь заведение, где подают утиную ножку «конфи», и закусим? Волька выразил немедленную готовность закусывать. Но Маня знала, что если поест, уж точно будет неспособна на подвиги, кроме того, она смутно и очень осторожно надеялась, что и сегодня вечером ей удастся поужинать в обществе Льва Графа. Ведь он сам сказал ей, что… приударяет за ней!.. Это всё, разумеется, шутки, но разговаривать с ним ей нравилось, даже ощущение опасности не мешало, он ведь – как и Сергей Шорохов, как и Ольга Александровна! – вполне мог оказаться убийцей. По телефону, записанному биологичкой Ниночкой Степановной по старинке, на бумажке, Маня позвонила бывшему Ольгиному мужу. Специальным голосом она объявила, что из опеки и ей срочно нужно переговорить с отцом девочки Марфы Ветровой. – Да о чём со мной говорить-то? – пробормотал в трубке недовольный голос. – Если вы не можете, придётся повесткой вызвать, – бухнула Маня, совершенно не представляя себе, как органы опеки могут вызвать кого-то повесткой. Но на собеседника её угроза подействовала. – Ладно, давайте, подъезжайте. К автосалону «Рим», который у Нарвской заставы. Только прямо сейчас, у меня рабочий день заканчивается! И Маня потащилась к Нарвской заставе. Кирилл Юрьевич Ветров и впрямь оказался импозантным мужчиной – костюм наглажен, ботинки начищены, галстук соответствует. Он сидел за столом рядом с огромным панорамным окном и смотрел в компьютер. Кроме Кирилла Юрьевича и парочки ему подобных импозантных мужчин в автосалоне не было ни единой живой души. Маня постояла, подумала, стянула с носа очки, повязала на голову платок концами назад – замаскировалась. Трость она старательно прятала за спину. – Здравствуйте. Мне сказали, вы Кирилл Ветров? Он оторвался от компьютера не сразу, поднял на неё глаза и вскочил: – Вы Марина Покровская?! Писательница?! Не помогла маскировка! Маня напялила очки, без них она ничего не видела, плюхнулась на стул и подтянула Вольку. – Какая честь, – с удовольствием сказал Кирилл. – Вот я не ожидал! – Он посмотрел на часы. – Сейчас жена должна подъехать, она ваша поклонница. – Спасибо ей огромное, – леденцовым голосом сказала Маня. – Вы пришли машину посмотреть? – Да, да. – Я с удовольствием вам покажу! У вас уже были китайцы?.. Маня питала страсть ко всему… большому и настоящему. Это трудно объяснить, но именно так – к настоящему и большому. Поэтому она всей душой любила исключительно американские машины – громадные, бестолковые, многосильные, больше похожие на пароходы, чем на автомобили. Алекс страшно возмущался, когда она в прошлом году купила очередной «Кадиллак»! «Это позавчерашний день, дурной тон, – выговаривал он ей. – Никто сейчас не ездит на таких, Маня! Двигатели внутреннего сгорания давно устарели! Ты хоть что-нибудь слышала про разумное потребление? Или тебе наплевать на планету и её судьбу?! Как ты можешь так… наплевательски относиться к ресурсам? И зачем тебе такая громадина?! Ты что, американский репер?!» Маня страшно конфузилась, соглашалась, винилась – и ездила на «Кадиллаке». Она была твёрдо убеждена, что планете мешают жить не «Кадиллаки» – их слишком мало, – а как раз китайский автопром, заполонивший землю гадким дешёвым пластиковым дерьмом, которое не подлежит никакой утилизации, да ещё и дорого стоит!.. Тем не менее она стоически вынесла демонстрацию «китайцев», выслушала всё про их достоинства – недостатков не было, – поцокала языком над пластиком, который прикидывался то железом, то кожей, то бархатом, и с облегчением вернулась за стол. – Понравилось что-нибудь? Маня показала рукой на какого-то урода и сказала, что вот этот особенно хорош. Кирилл Юрьевич с ней согласился: – Да, он сделан по американским лекалам, отличная машинка!.. Зарезервировать её за вами? – Я ещё завтра посмотрю, – перепугалась писательница Покровская. – Я приеду пораньше и посмотрю. – Это правильно, – ободрил Кирилл Юрьевич, – уже конец дня. Я рад, что мы с вами успели, у меня ещё одна встреча сегодня. Должны из опеки приехать. – Да что вы? Он кивнул: – Что-то им от меня нужно, не знаю. – И добавил, совершенно вверившись Мане: – У меня дочь-инвалид от первого брака. Лучше б пенсию приличную платили, а не домогались по всяким пустякам! – Ребёнок-инвалид – это трудно, – посочувствовала Маня. – А что с ней такое? – Да какой-то синдром. – Кирилл Юрьевич поморщился. – Она не разговаривает почти. И ходит плохо. В общем, по всем статьям! – Помогаете? – продолжала Маня добрым голосом. |