Онлайн книга «Судьба по книге перемен»
Маня немного посидела, рассматривая свои необыкновенные тюльпаны, а потом, сверяясь с номером в тётиной таблице, позвонила Ирине – той самой, которая, по мнению тёти, замышляла «тёмное дело», – представилась помощницей ясновидящей и попросила о встрече. – Эмилия передумала? Жадность взяла верх? – спросила Ирина язвительно. – Впрочем, я так и предполагала. Приезжайте завтра, я работаю в офисном центре на набережной. Маня записала адрес. – И учтите, с вами я буду обсуждать только гонорар. Никаких вопросов о деле. Маня согласилась обсуждать только гонорар. – Передайте, что аванс десять процентов, а остальное потом, после того, как всё будет исполнено. По-другому я не работаю. Маня пообещала передать. Положив трубку, она первым делом полезла в тётину картотеку в надежде найти что-нибудь интересное про Ирину, но даже карточки ее не нашла. Попались несколько других Ирин, совершенно не подходившие ни по возрасту, ни по времени обращения. Выходит, эту Ирину тётя почему-то зашифровала! Маня, пыхтя как паровоз, разложила на ковре карточки. Плохо, что тётя вносила в картотеку время первого обращения, а не встречи! Как понять, когда именно в первый раз звонила эта самая Ирина? Может, на минувшей неделе, а может, восьмого марта! Она долго возилась. Волька вначале сидел рядом и смотрел с любопытством, потом брякнулся на бок, задремал и через несколько минут уже от души храпел. Маня ему позавидовала. Лев был внесён в картотеку по фамилии – Граф. И странное дело, в его карточке не было вообще никаких заметок, ни простых, ни сложных. Просто «Граф» и жирный вопросительный знак. Может, тётя Эмилия сама не знала, кто он и что собой представляет. Маня провозилась с карточками довольно долго, сознательно заставляя себя вникать, сравнивать, думать, чтобы не возвращаться к тому, что на самом деле было ей… важно. Важнее смерти тёти – какой ужас! К мыслям об Алексе, тюльпанах и о том, как Лев смешно гуляет с Волькой и называет его Вольдемаром и на «вы»! Она взглянула на часы, и оказалось, что скоро одиннадцать. Ужин она пропустила. Решив, что это прекрасно, – лишний раз не поужинать, – Маня облачилась в пижаму. Проклятая нога приобрела зелёно-коричневый цвет и едва влезла и в пижамные штаны тоже! На выбор у неё было несколько книг – настоящих, со страницами и обложкой. Маня всегда таскала с собой книги или покупала их в любом месте, где оказывалась. Маня перебрала томики. «Итальянское путешествие» Гёте; «Воспоминания» Константина Коровина; автобиография Пегги Гуггенхайм; «История государства российского» Карамзина и какой-то любовно-детективный романчик смутного британского автора. Маня повздыхала над книгами и выбрала… британца. Она знала за собой такое: в самолёте или поезде, где её могли увидеть, она всегда читала «умное» или «модное». Наедине с собой всё, что любила на самом деле – детективы, приключения, любовные истории, комедии Островского и Шварца!.. …Медсестра из Лондона Синджен как раз осталась без работы и без кавалера, который, разумеется, покинул её в самую неподходящую минуту, прочитала объявление на сайте какой-то больницы в далёкой Шотландии и приступила к мучительным раздумьям, погибнуть ли ей от голода в Лондоне или всё же отправиться поработать в другое место, и тут зазвонил телефон в изголовье. Волька, спавший под Маниным одеялом, выскочил и залаял. – Тихо! Спи дальше! – Она подняла трубку. – Госпожа Поливанова, к вам пришли. Вы спуститесь или сказать, что уже поздно? Маня почему-то решила, что это опять шутки Льва Графа – Графа Льва, – и сказала, что спустится, пусть подождут. Прямо поверх пижамы Маня нацепила безразмерную толстовку, которая даже на ней смотрелась как с мужского плеча, подхватила трость и заковыляла к лифту. Волька бодро трусил за ней. Взглянув на себя в зеркало, она немного огорчилась – волосы с одной стороны примяты, с другой торчат, физиономия бледная и какая-то словно отёчная. Да, в общем, наплевать. Как есть, так и есть. Она вышла из лифта и огляделась – никакого Льва Графа не наблюдалось поблизости. Может быть… может быть, Алекс приехал?! Маня изо всех сил, насколько позволяла нога, бросилась к стойке портье: – Кто меня спрашивал? Любезная девушка показала куда-то в сторону. Маня оглянулась и снова чуть не упала. Пока заказывали ужин, пока ждали, пока Маня бестолково бегала в ванную и обратно, развешивая на батареях мокрые куртки – на улице лило, – Ольга Александровна сидела на диване неподвижно, как сфинкс. Марфа с розовым рюкзачком за плечами не останавливаясь гладила Вольку, спутав все разложенные на полу карточки. Маня попусту суетилась, зачем-то три раза ходила в ванную, звонила портье, перекладывала подушки. Наконец прикатили уставленный едой круглый стол на колёсах. – Мы должны поесть, – сказала Маня безмолвной Ольге. – И покормить ребёнка. Та подняла глаза: – Она не станет есть. Она ест только то, что ей привычно. Маня подняла крышку с одного из блюд. – Я заказала куриный бульон. Тётя Эмилия говорила, что ваша дочь ест бульон. Ольга словно очнулась. – Марфа, – она подняла девочку с ковра, – давай поужинаем. Смотри, вот твой любимый супчик! 
– А Волька? – глядя себе в ноги, прошелестела Марфа. – Он рядом с тобой посидит, – вступила Маня. – Волька, сидеть! Сидеть вот здесь. Он уже поужинал! Но хочешь, я ему тоже дам, чтобы вы вместе поели! Хочешь? Марфа долго думала, а потом кивнула. Маня достала из закромов «собачью радость» – какую-то гнусную вонючую штуку, похожую на кость, которую полагалось давать собаке, чтобы чистить зубы. Волька эти гнусные штуки очень любил. Вот и сейчас схватил, зажал передними лапами и стал грызть. – Смотри, смотри, – сказала Марфе мать. – Он тоже обедает. И вложила ей в пальцы ложку. Марфа принялась равномерно черпать ложкой бульон. Ольга и Маня посмотрели друг на друга. – У-уф, – выдохнула писательница. – Не знаю, как вы, а я должна выпить. Немедленно. И налила себе виски – изрядно. И посмотрела на Ольгу. – Вы не пьёте, конечно, да? |