Книга Мой папа самый лучший, страница 62 – Саша Ройс

Дурацкий замок молнии сумочки как назло заклинивает. Поджав губы, с силой тяну его и в результате выдергиваю «собачку» к чертовой матери. Она со звоном ныряет на плитку под ногами.

Досадливо вскрикиваю, проследив взглядом за фурнитурой и прикрыв ладонями пол-лица, всхлипываю.

Мне не жаль сумочку. Мне обидно и огорчительно, что меня пытаются обмануть. Я же ведь не маленькая девочка. Не ребенок, которого еще как-то можно обвести вокруг пальца. Я молодая женщина, которая только-только примирилась со своим новым статусом. Статусом бесплодной.

Моя рана еще не обросла кожей.

Нервы обнажены.

А тут налицо дерзкая попытка обмануть в том, что меня могли бы понять и принять. Почему ОН тогда не принял моего решения ничего не рассказывать, а все-таки настоятельно предпочел докопаться до истины?

Не-е-ет!

Нет.

Не верю.

За неимением готовности сдержанно реагировать на важную для меня тему, я поддаюсь эмоциональному всплеску. Подсознательно ощущаю в том потребность, потому что я ни с кем еще не переживала эту ситуацию. Плохо. А пока не переживешь, до конца не осознаешь, что в твоей жизни на самом деле происходит.

Наперво эгоистично упиваюсь своим горем.

Вот только осознание, что я дала волю эмоциям, настигает меня. И мне становится стыдно, что я не сдержалась.

Ищу виноватого.

Убираю ладони и поднимаю глаза.

Негативная энергия подобно сферическому кому поднимается изнутри и, дойдя до головы, требует выхода. А я меж тем смотрю на бывшего с горькой обидой.

— Я рассказала тебе правду для того, чтобы ты оставил меня в покое, — сверкая глазами, поцедила я, — попытки уверить меня, что все могло быть иначе — излишни, — сурово поясняю.

Но бывший не хочет услышать меня. В его глазах зажигается протест и упрямство.

— Лиза, послушай, — он передвигает стул ко мне ближе и я ловлю себя на том, что мне это категорически не нравится, — если бы ты мне сразу все рассказала, я бы понял. Я бы поддержал тебя во время лечения, операции…

Слушать это не могу!

Опускаю взгляд и, не веря, мотаю головой.

— Иван, — вздыхаю и требовательно гляжу на мужчину, — избавь меня от возможности выслушивать подобные слова. «Если бы», «Кабы»… Нет-нет, ничего из этой оперы не желаю слушать! — нетерпеливым жестом руки рассекаю воздух, подавая знак, что все дальнейшие попытки будут пресечены.

Бывший бросает на меня взгляд, полный недовольства и осуждения. Крылья носа негодующе трепещут. Секунды напряжения. Он явно думает, стоит ли продолжать натиск или уступить? Взвешивает «за» и «против». Только по-моему здесь все вполне очевидно.

Облегченно выдыхаю, когда он расслабленно откидывается на спинку плетеного кресла, «обняв» его обеими руками.

— Считаешь меня козлом?

Началось.

Надо как-то постараться разойтись миром.

— Ты хорош. Для кого-то, — философски пожав плечами, на мгновение устремляю взор к небу, — но эта история все расставила по своим местам.

— Значит, сомневалась во мне?

В ответ неоднозначно качаю головой.

— Захотелось в одиночку взбить молоко и выбраться наверх без лишних вопросов и суеты, — с намеком на отстраненность произношу я.

— Выходит, весь наш роман был всего лишь… — Иван прищуривается и недобро смотрит на меня.

— Нет! — протестую я. — Ты сейчас все хочешь перевернуть. Ведь так тебе будет проще. А если просто понять меня? Узнав о диагнозе, я всего лишь осознала, что дальше должна идти одна. Без тебя. Вот и все.

С неумолимой надеждой смотрю на бывшего. Он должен меня понять. Должен. И я готова была вслух возликовать, когда он, после затянувшейся паузы, обронил:

— Хорошо.

Я мимолетом улыбнулась и вновь потянулась за зеркальцем.

— Я надеюсь, мы закрыли дверь в прошлое навсегда?

Господи, неужели я чувствую столь долгожданное облегчение?

Роюсь в сумочке.

— Э-э… — неуверенно тянет бывший и, вроде как обратно отодвигается на свое место. Приглушенные шорохи, скрипы.

— Мне некогда возится с тобой. Столько дел! Продохнуть некогда. Больше не пиши мне, пожалуйста. У нас вроде бы, как бы все, — непринужденно рассуждая, выныриваю из сумочки со злополучным зеркальцем и оторопеваю от ужаса!

Внезапно опустевшее кресло напротив выдвигает Мирон собственной персоной и, хмуро глядя на меня, чеканит:

— Интересно проводишь время, детка. Встречаться с «бывшим» в обеденный перерыв — это что-то!

Меня словно ледяным душем обдало!

Откуда?

Откуда здесь взялся, черт подери???

Каменею в секунду…

И с ту же секунду, понимаю, что надо отмирать и соображать.

Так…

Что делать, если вас застукали?

Ну, во-первых, сразу занять роль «правого», а роль «нарушителя» торжественно вручить оппоненту.

Щелчок и я оживаю.

Быстренько, взглянув в зеркало, убеждаюсь в том, что с мордашкой моей все в порядке, в очередной раз захлопываю зеркальце и, как ни в чем не бывало, устремляю взгляд на мужчину напротив.

— А в чем дело? — деловито ставлю руку на талию, — встреча с Иваном была оговорена до того, как моя крепость поддалась твоей осаде.

Нащупав нужную тропу, двигаюсь далее.

— Чтобы бывший мог жить спокойно и заняться наконец-то личной жизнью, я по его видению ОБЯЗАНА была ответить на его вопрос: Почему мы расстались? — поднявшись на ноги, величественным жестом вешаю сумочку себе на предплечье. — Ответ был дан. — Упираю взгляд в глаза лазурного оттенка. — Теперь можно разойтись по своим дорожкам.

Мирон так и офонарел от моей наглости. И от полного отсутствия с моей стороны: растерянности, трепета и коленопреклонения.

— То есть ты, Лиза, находишь тот факт, что солгав мне, ТЫ побежала лясы точить с бывшим хахалем — НОРМАЛЬНЫМ?

Потемкин свирепеет на глазах и с ролью «нарушителя и возмутителя спокойствия» никак не согласен. Он звонко ударил ладонями по поверхности стола — я на это лишь чуть вздрогнула — и тут же выпрямился в полный рост, грубо отставив стул.

Что делать в этом случае?

Следующим этапом надо обозначить и как можно ярче акцентировать тот момент, что не вы первыми начали разбор полетов.

Возмущение и негодование пробирались под мою кожу. Спокойствие в моем облике и голосе вот-вот готово было сдать позиции. Но так не хочется ставить мужчину на место традиционными женскими штучками: хрупкостью, слабостью, слезами и фразами «я хотела как лучше», «думала, справиться сама».