Онлайн книга «Не мой Ромео»
|
– Мне нравится скрытность. Низкий профиль – так, кажется, это называется у молодежи? Это сильнее возбуждает. Она пихает меня локтем, мама косится на нас. Наверное, мы что-то пропустили. Ах да, проповедник! Мистер Родс встречается взглядом со мной, потом упирается взглядом в мою обувь. Четырехдюймовые каблуки, само изящество! Я уже успела почувствовать себя в них как в любимых тапочках. Он поднимает глаза на мое ухмыляющееся лицо. – Приятно познакомиться. – Он трясет мою ладошку. – Добро пожаловать в Дейзи, мистер Родс. Рада вашему приезду. – Я не кривлю душой. Его предшественнику было семьдесят лет, ему давно пора было на покой. – Прошу вас, называйте меня Патрик. Синтия без устали о вас рассказывает. В этом году вы снова ставите «Ромео и Джульетту»? Обязательно посмотрю! Рассказывает без устали? Я вздрагиваю. Она не на шутку за меня переживает. За всей этой суетой насчет того, что мне необходимо взяться за ум, скрывается тревога, что я нахожусь на перепутье, что что-то опасное, сидящее у меня внутри, вот-вот вырвется наружу. Боится, наверное, как бы я не сбежала обратно в Нью-Йорк. – Разумеется, непременно! – Я изображаю улыбку. В его взгляде появляется подобие интереса. Неужели туфель оказалось мало, чтобы его отпугнуть? Нет-нет-нет! Я никогда не смогла бы стать девушкой или, того хуже, женой проповедника. Я поклонница виски, вибраторов и сексуального бельишка… – Благодарю вас, да, очень рад здесь оказаться… – произносит у меня за спиной безошибочно узнаваемый бас, и каждый мой мускул недоверчиво (или облегченно?) напрягается. Я оглядываюсь и вижу Джека. Он только что вошел и болтает с парой, назначенной приветствовать входящих. Мама, в отличие от него, не удостоила их вниманием. На его скулах сереет щетина – наверное, не было времени побриться, волосы слегка влажные, как будто он недавно принял душ. – Что за черт?.. – ахаю я. – Кто это? – спрашивает мать, толкая меня локтем. – Д-ж-е-к. Тетя Клара хихикает. – Она тянет слова! Надо нести нашатырь. – Что? Нет! – Я мотаю головой. – Квотербек «Тигров» собственной персоной! – бормочет Патрик. – Вот это да! Вы таки позаботились об аншлаге, Синтия. Мама молча пожимает плечами. Джек медленно поворачивается и смотрит на меня. Мне предназначена улыбка – сверкание белоснежных зубов на загорелом лице, морщинки в уголках прищуренных глаз. Он ерошит пятерней свои темные волосы, оглядывает меня с головы до ног, упирается взглядом мне в лицо. Сначала он колеблется, потом шагает к нам. – Елена. Джек произносит мое имя медленно, теплым голосом, с ноткой изумления. Я чувствую, что краснею, причем причудливым образом: начав с пальцев ног, краска поднимается волной по телу и, наконец, заливает все лицо. Я не владею собой. Моя способность к самообладанию сильно пострадала. Что… он… здесь… делает? Несколько секунд мы глазеем друг на друга. Я мысленно вижу его в темноте, под дождем… Клара достает кружевной веер и яростно им обмахивается. Мама смотрит на меня так, словно хочет насквозь прожечь взглядом. Она ждет, чтобы я их представила, но я не хочу. Я несколько раз беззвучно открываю и закрываю рот. Мое состояние не составляет для Джека тайны. Мое волнение ни от кого не может ускользнуть. Не удивлюсь, если он видит, как напряглись мои соски в бюстгальтере. На нем узкие джинсы с низкой посадкой, кожаные мокасины, рубашка излюбленного фасона – с воротничком на пуговицах, в этот раз голубовато-желтоватая. Рукава закатаны до локтей, волосы на руках выгорели от солнца. – Пойду сяду, – сообщает мама, ни к кому не обращаясь, но остается на месте. – Да, пора, – подхватывает тетя Клара. – А то задний ряд займут Палмеры. Им невдомек, что, один раз заняв место, ты превращаешь его в свою собственность. Но все продолжают стоять, как стояли. – Терпеть этого не могу! – бормочет мама. – Я здесь старожил, в отличие от них. Это мое место. Надо превратить это в твердое правило. Тетя Клара согласно кивает. – Твой муж, мир его душе, пятнадцать лет был здешним мэром. Ты – столп общины, без пяти минут особа королевских кровей. Патрик откашливается. – Передний ряд обычно пустует. Так, по крайней мере, было в моем прошлом приходе. – Никто не хочет сидеть в первом ряду. Хотя бы виски для приманки поставили, – шепчет мне на ухо тетя Клара, но мне сейчас не до ее шуток: не могу оторвать глаз от Джека. Он тоже стоит, поедая меня глазами. – Поторопимся в наш ряд, Синтия! – громко зовет маму тетя Клара и тащит ее за собой. Обе, удаляясь, то и дело озираются на нас. Мы остались втроем: я, проповедник, футболист. Обычно так начинаются плохие анекдоты. Джек наконец-то переводит взгляд с меня на Патрика и пожимает ему руку. – Джек Хоук. Рад познакомиться. Приятное место. Их рукопожатие выглядит очень крепким. – Добро пожаловать! – говорит Патрик, широко улыбаясь. – Я ваш заядлый поклонник. Старшеклассником я сам играл в американский футбол, был принимающим. Какими судьбами в Дейзи? Вы знакомы с Еленой? – Патрик приподнимает бровь. – Да, знаком. С ней и еще с некоторыми здесь… – Джек вынужден замолчать, потому что хор заводит «Великую Благодать». – Простите, это сигнал. Мне пора. – Патрик кивком указывает на зал. – Это мой первый день. Приятно было познакомиться. – Он улыбается мне. – И с вами, Елена. Надеюсь, я увижу вас на репетициях? – Непременно. Он исчезает за дверью, ведущей туда, где стоит хор. Там его ждет специальный стул. Я с хмурым видом поворачиваюсь к Джеку и хрипло говорю: – Не понимаю, что тебе здесь понадобилось. Он морщится, на его лице появляется виноватое выражение. – Клянусь, не знал, что встречу здесь тебя, но даже это сегодня не самое интересное… Я обдумываю услышанное. – Ты что же, случайно попал в Дейзи, на службу? – Не совсем. – Мисс Райли! – раздается из двери, и в фойе появляется Тимми Кейн. Я рада отвлечься и встречаю его улыбкой, он торопится ко мне и обнимает меня здоровой рукой – другая в гипсе. Гипс исписан яркими каракулями. Я читаю фамилию Джека и различаю тигра, смахивающего на татуировку у Джека на спине. |