Онлайн книга «Не мой Ромео»
|
Блаженство вытесняется тревогой. Что со мной? Я собирался трахнуть ее прямо тут, на диване, совсем забыв о предохранении! Мне не видно, кому она открыла дверь, но голос не позволяет ошибиться. Лоренс! Я морщусь. Весь день он забрасывал меня эсэмэсками, любопытствуя, как прошел завтрак с Тимми и Лаурой и наснимал ли я фоток для социальных сетей. Ничего я не наснимал, даже в голову не пришло. Он, конечно, прав, хорошо было бы раскрутить эту историю, раструбить о том, как «футболист проводит время с юным болельщиком», но… Я не могу разобрать их тихий разговор, поэтому хмурюсь. Когда дело доходит до того, чтобы меня защитить, Лоренс может обернуться бульдогом – за это я ему и плачу; с женщинами он часто ведет себя не по-джентльменски. Они входят в гостиную, и я встречаю их, уже приняв вертикальное положение. Лоренс – в костюмчике, с прилизанными на нью-йоркский манер волосами – шагает впереди Елены, та напустила на себя безразличие, хотя обычно очень выразительна. Мне очень нравится расшифровывать ее состояние. В «Милано» она страшно нервничала, на VIP-вечеринке страшно злилась, в церкви была шокирована, наш поцелуй донельзя ее разгорячил. И тут мне в глаза бросаются бумаги у нее в руках. Только этого не хватало! Я жмурю глаза. Я сам подбирался к теме соглашения о неразглашении, но Лоренс меня опередил, наверняка проявив при этом грацию слона в посудной лавке. – Ты не отвечаешь на звонки, мерзавец! – начинает он. – Сам знаешь, как это меня бесит. – То, что я стою без рубашки, заставляет его задрать бровь. – Не дозвонившись тебе, я позвонил Куинну и узнал, что у тебя сегодня спазм и что ты не один. Я принес новые бумаги для нее. Ты как? – Нормально. – Плечо еще дергает. У меня бывали на поле травмы и похуже, но чаще всего дает о себе знать именно эта. В этот раз приступ оказался особенно сильным. Впрочем, Лоренсу не обязательно это знать. – Чудесно. Тебе скоро на сборы. Ты должен быть в форме. – Буду. – Гляди мне! – Что-нибудь еще? – Я еще сильнее напрягаюсь, когда Елена, бросив бумаги на стол, удаляется по коридору к двери одной из ванных комнат. Лоренс провожает ее взглядом. – Тем лучше. Приватность превыше всего. – Он подходит ко мне и тихо продолжает: – Я поговорил с директором школы Тимми. Он не против, чтобы ты встретился с болельщиками и подписал пару-тройку мячей. Я предупредил, чтобы встреча была скромной, не со всей школой. Хорошо? – Как можно скромнее. Никаких журналистов. – Зачем вообще встречаться, если никто не фотографирует, Джек? Я вздыхаю. Знаю, он прав. – Ладно, щелкнешь разок для Инстаграма или куда там еще… Не хочу превращать это в цирк. Не желаю никаких репортеров у школы Тимми или под его окнами. Лауре это не понравится. Она говорила об этом за завтраком. Мой долг – постараться, чтобы их жизнь не перевернули вверх дном. – Идем дальше, – говорит Лоренс с тяжелым вздохом. – Тимми хочет, чтобы ты показал им парочку игровых проходов. Как ты намереваешься это сделать? На это я реагирую стоном. Только выхода на сцену мне не хватало! Представляю, как буду скакать с красной физиономией, выдавливая из себя слова. Нет уж, к черту! От одной мысли об этом у меня ускоряется сердцебиение. Он видит меня насквозь. – Знал бы ты, как трудно на тебя работать, когда ты мне не помогаешь! Мне хочется, чтобы ты хотя бы на денек встал на мое место, побыл ассистентом директора или кем-нибудь еще в этом роде. Я киваю, хотя внутренне киплю от возмущения. – Давай дальше. Он озирается через плечо. – Она еще не подписала соглашение о неразглашении. Я узнал об этом в дверях. Что за дела? Что она здесь делает? Одно словечко прессе о твоей травме и… – Она знает про плечо. Она присутствовала при приступе. Лоренс разражается бранью. – Она никому не скажет. – Ну-ну… Конечно, ты же знаком с ней уже целых три дня. – Он качает головой. – Радуйся, что София не знала о регулярных приступах. Действительно… София знала про шрам, потому что подробности той истории были известны всему городу, который годами их пережевывал. К тому же сестра Харви накропала свою статейку. Но я так и не поведал Софии о периодических приступах боли, потому что они случались нечасто. Что-то меня останавливало, а это свидетельствовало, наверное, о том, что она мне не подходила. А Елене взял и с ходу все выложил. Мог бы приуменьшить, назвать незначительной травмой, но не сделал этого. Все рассказал от начала до конца; последним, кто слышал про это до нее, был Девон. Лоренс подробно рассказывает мне про школу Тимми в Дейзи. Когда Елена возвращается, он умолкает. Она избегает на меня смотреть. Она уже привела в порядок свою одежду и волосы – они даже блестят, как будто она успела их расчесать. На губах свежая помада. Она берет со стола бумаги и садится в нескольких футах от нас, чтобы, перебирая их, намеренно не удостаивать нас вниманием. Тем лучше. Я тоже приглаживаю волосы. – Это все, Лоренс? Нам сейчас принесут заказ. – Я выразительно смотрю на него, молча прося удалиться. Он кивает и торопится к двери. – Можешь не провожать: знаю, у тебя плечо. Я сообщу, когда будет встреча в школе, и обо всем остальном, что мы обсудили. – Он кивает Елене: – Рад был с вами познакомиться, Елена. – Разумеется, – отзывается она, не поднимая головы. Я корчу гримасу. Она прибегла к нарочито вежливому тону, но не сказала: «Я тоже рада». Лоренс не из обидчивых: он показывает мне большой палец и скрывается за дверью. Испуганный ее напряженной позой, я приближаюсь к ней. – Елена… Она останавливает меня жестом: – Нет. Позволь дочитать этот увлекательный документ, датированный, кстати, Днем святого Валентина. Мне досадно, ведь я отлично знаю, что содержат эти бумаги: документируют возраст, согласие на последующие действия; исчерпывающее описание сексуальных практик, включая предварительные ласки и анальный секс, с предложением поставить (или не поставить) галочки в соответствующих графах; согласие на полное пожизненное неразглашение любых касающихся меня личных сведений, в том числе номера сотового телефона, пароля от Wi-Fi, адреса квартиры и даже адреса Люси в Брентвуде. Мы с Лоренсом и с адвокатом тщательно продумали все формулировки. – Что тебе сказал Лоренс? – Меня, конечно, беспокоит ее настроение, а с другой стороны, хочется, чтобы она все подписала. – Он – мерзкий тип. – Он мой мерзкий тип, Елена. Не глядя на меня, она дрожащими пальцами переворачивает страницу. |