Онлайн книга «Лесная ведунья 3»
|
«Не справится… — как объяснить, когда сил на объяснения нет. — Лешенька, старая ведунья знала о том, знала, что не под силу Ярине нежить удержать, от того лешим и пожертвовала… Лешенька, спать хочу, сил моих нет как». — Спи, Веся, спи, — шепчет сипло леший мой. — Спи, моя маленькая. *** Ночь… День… День… Ночь… Я хожу призраком по лесу, наталкиваясь на деревья как пьяная, спотыкаясь о коренья, падая, если прошла слишком много… Время от времени будит леший, пытается водой напоить, едой накормить… да не выходит ничего, нет у меня сил пить, нет у меня сил есть. Сжимаюсь клубочком на руках у лешеньки, тот убаюкивает-укачивает, и не говорит больше, ничего не говорит. А поначалу рассказывал что-то про то, как воюют-сражаются воины мои верные, как отвоевывают Гиблый яр часть за частью, а впереди два воина — аспид да чаща моя Заповедная, и силе ее даже вампиры удивляются. Но теперь уже больше не рассказывает, воет только, да меня баюкает. Ночь… День… Ночь… День… Ночь… День… — Леший, у меня есть чародейская магия, я магией ее вылечить могу, — голос Води, злой, рассерженный, прорывается через пелену дремы. — Нельзя, — но хоть и деревянный лешенька мой, да дрожат его руки, — нельзя, водяной, сейчас связь у нее с Яриной сильная, а чаща Гиблого яра наполовину нежить. Исцелишь Весю — ударишь по чаще. — Нельзя стоять и смотреть, как она гибнет! — срывается на крик Водя. — Почему ты пошел на это, леший? За что с ней так? Промолчал мой леший. Думала, поступит как умный, отвечать вообще не станет, а он возьми да и скажи: — Она ведуньей-призрачной по Гиблому яру пошла, призрачной — неуязвимой, да только ничего на ней не было, ни амулетов, ни артефактов, а во яру нашелся кто-то, кто и по призраку удар нанести сумел. Я не знаю кто, водяной, знал бы сам руками порвал — на части мелкие искромсал. «Тебе нельзя, — прошептала шелестом камыша, — нельзя туда, лешенька, не ходи»… Ночь… День… День… Ночь… Слышу шаги. Это странно. Просто Водя он по воде приходит неслышно, разве что плеск воды раздастся. Леший же вообще беззвучно появляется, а тут шаги? Откуда? Избенка эта на самом краю болота, по суше к ней не дойти не добраться, топь вокруг. Забрел кто? Но случайных путников в лесу моем нет. — Я кровь чувствую, — слышу голос, что сорвался да сиплым вдруг стал. — Леся, что с ней?! «Леся?» — зову мысленно. Чаща не отвечает, и мне страшно от этого. Не слышит меня, что ли? Или зов слишком тихий стал? — Хватит срамные картинки показывать, уж поверь я в этом деле получше тебя разбираюсь. Где она, Леся? И почему кровью пахнет в воздухе? Что происходит? «Леся!» — зову из последних сил. — Прекрати, про уговор помню, и лешего держи подальше, при нем я делом родопродолжательным заниматься не буду, учти. Делом родопродолжательным? Что?! — Это дом? Она что там? Какого дьявола? Хруст веток, словно кто-то с дерева на дерево перепрыгнул, да содрогнулся домик мой, от тяжести неожиданной. После кто-то на порог спрыгнул и в избушке раздалось потрясенное: — Веся… И шаги быстрые. И ладонь к щеке прижалась, и дыхание к губам, и голос дрожащий: — Веся, жизнь моя, свет мой, счастье мое, что же ты? Что с тобой? Весенька!!! И еще что-то. Слова быстрые, голос срывающийся, вопросы без ответа остающиеся, да руки, стремительно по телу скользящие. Руки, под подол рубашки нательной пробравшиеся, да до груди не притронувшиеся — все понял он, едва к ребрам прикоснулся. — Да что б тебя, Веся! — рык, от которого вся избушка болотная содрогнулась. И, кажется, вспыхнул круг алхимический. *** Больно… Чьи-то руки деловито и быстро касаются кожи под грудью, а надо мной раздается голос: — Еще на миллиметр выше, и я тебе шею сверну! — и голос знакомый такой. Даже почти родной. Очень родной…Точнее был когда-то почти родным… — Лорд Агнехран, вы сами сказали, что магией нельзя. Понимаю ваши чувства, но не мешайте мне выполнять мою работу. Убийственная тишина в ответ и вдруг сдавленное, полное отчаяния: — Что это? Как в принципе можно было получить подобные повреждения? Кто мог сотворить такое? Как?! Чьи-то руки все туже перебинтовывают, я чувствую влагу пропитанных гипсом бинтов, но мне уже даже не холодно. — Сложно сказать, — ответил тот, кто был ближе, кто касался меня, — повреждения и на физической оболочке, то есть как вы сами имеете возможность наблюдать — на теле, так и на не физической. Удивительно, что она все еще жива. Добавьте к этому полнейшее истощение. Сколько она не ела? Пауза и хриплое: — Я не знаю. Я нашел ее лишь спустя полторы недели. — Но о ней заботились, — уверенно заявил чужой голос. — Да уж, зззззаботились! — прорычал охранябушка. И я улыбнулась невольно. А это заметили. — Веся! — другие руки, теплые, родные, нежные, дрогнувшие при прикосновении к щеке. — Веся, ты слышишь меня? — Да… — хотела было ответить, да лишь шепот вышел хриплый. — Веся, — лицо ладонями обнял, лбом ко лбу прижался, — Веся… Я глаза открыла, в его глаза синие посмотрела, что рядом были, близко-близехонько, да и спросила сразу: — Где я? Смотреть трудно было. Глаза открытыми держать тоже трудно, но я держала, и я смотрела. В омуты его синих глаз смотрела через силу, и ответ ждала напряженно. Он это понял. И хоть отвечать не желал, а и лгать не стал. — Ты у меня, — сказал прямо. И я глаза закрыла. Вздох каждый с трудом давался, перебинтовали меня туго, крепко накрепко перебинтовали. — Господин, закончил я, — произнес целитель. — Свободен, — хрипло произнес лорд Агнехран. Звук шагов по каменному полу, скрип дверей железом окованных, щелчок засова стального, свист ветра за окном. — Верни, — я и глаза открытыми держать не могла, а разговаривать то ж еще сложнее, — меня лешему верни… прошу тебя. А он вернулся лишь к кровати, сел — матрас под его весом прогнулся, к щеке прикоснулся, да и произнес вдруг зло, ожесточенно: — А взамен ты мне что, собратьев да товарищей мне из мертвых поднять предложишь, да, Веся? |