Онлайн книга «До рая подать рукой»
|
– Лайлани, ты хотела бы съесть большое кремовое пирожное? – Да, благодарю. – Я бы тоже. Очень хотела. К сожалению, у нас их нет. Но с ванильной кокой хорошо бы пошли и хрустящие булочки с корицей. Как насчет хрустящих булочек с корицей? – Вы меня уговорили. – Боюсь, их тоже нет. – Дженева, глубоко задумавшись, маленькими глотками пила коку. – А как насчет того, чтобы добавить к ванильной коке шоколадно-миндальные пирожные? – Что-то мне не хочется высказывать свое мнение, миссис Ди. – Правда? А почему, дорогая? – Потому что особого смысла в этом нет. – Это плохо. Не хочу хвалиться, но мои шоколадно-миндальные пирожные очень вкусные. – А они у вас есть? – Шесть десятков. – Более чем достаточно, благодарю. Дженева поставила на стол тарелку с пирожными. Лайлани попробовала. – Феноменально. И они отлично сочетаются с ванильной кокой. Только это не миндаль. Пекан. – Да, я знаю. Я не очень люблю миндаль, поэтому, когда пеку шоколадно-миндальные пирожные, заменяю его пеканом. – Мне ужасно хочется задать вам один вопрос, миссис Ди, но боюсь, вы подумаете, что я не проявляю к вам должного уважения. Глаза Дженевы округлились. – Такого просто не может произойти. Ты же абсолютный, не вызывающий ни малейших сомнений… – Дженева нахмурилась. – Как ты там себя называла? – Абсолютный, не вызывающий ни малейших сомнений, отличный юный мутант. – Раз ты так говоришь, дорогая. – Я вас очень люблю, миссис Ди, но все равно не могу не спросить: вы пытаетесь держаться в образе очаровательной ку-ку или это выходит само собой? Дженева просияла. – Я – очаровательная ку-ку? – По моему разумению, да. – Моя милая девочка, мне так приятно слышать твои слова! Что же касается вопроса… дай подумать. Если говорить об очаровательной ку-ку, я не уверена, что была такой всегда, наверное, стала после того, как мне прострелили голову. Так или иначе, я не пытаюсь держаться в этом образе. Просто не знаю как. – Доктор Дум собирается отвезти нас в Айдахо, – набив полный рот, сообщила Лайлани. На только что улыбающемся лице Дженевы отразилась тревога. – В Айдахо? Когда? – Я не знаю. Когда механики закончат ремонт дома на колесах. Полагаю, на следующей неделе. – Почему в Айдахо? То есть, я понимаю, в Айдахо живут очень милые люди, со всей их картошкой, но туда очень уж дальний путь. – Какой-то парень, который живет в Нанз-Лейк в Айдахо, заявляет, что инопланетяне забирали его на борт своего корабля, чтобы излечить. – Излечить от чего? – От желания жить в Нанз-Лейк. Это моя догадка. Парень, возможно, рассчитывает, что дикая выдумка сослужит ему хорошую службу, принесет договор на книгу, возможно, на сценарий телефильма, за которые он получит достаточно денег, чтобы жить в Малибу. – Мы не можем отпустить тебя в Айдахо. – Да ладно, миссис Ди, я побывала и в Северной Дакоте [66] . – Мы оставим тебя здесь, спрячем в комнате Микки. – Это похищение ребенка. – Нет, если на то будет твое согласие. – Да, даже с моим согласием. Таков закон. – Тогда это глупый закон. – В суде ссылки на глупость закона не проходят, миссис Ди. Так что закончится все тем, что вам придется вволю надышаться смертельным газом, приобретенным на деньги налогоплательщиков штата Калифорния. Могу я взять второе пирожное? – Разумеется, дорогая. Но эта история с Айдахо очень печалит. – А вы ешьте, ешьте, – посоветовала Лайлани. – Ваши пирожные такие вкусные, что, попробовав их, заключенные в пыточных камерах Торквемады начали бы танцевать. – Тогда я спеку новые и отошлю им. – Торквемада жил во времена испанской инквизиции, миссис Ди, в четырнадцатом веке [67] . – Тогда я пирожные не пекла. Но я всегда радуюсь, если людям нравятся приготовленные мною блюда. Когда у меня был ресторан, все особенно нахваливали мою выпечку. – У вас был ресторан? – Сначала я работала официанткой, потом у меня появился свой ресторан и наконец небольшая процветающая сеть. Да, и еще я встретила этого очаровательного мужчину, Захари Скотта. Успех, страсть… И все было бы прекрасно, если бы моя дочь не увлеклась им. – Я впервые слышу о вашей дочери, миссис Ди. Дженева задумчиво ела пирожное. – В действительности она была дочерью Джоан Кроуфорд. – Дочь Джоан Кроуфорд увлеклась вашим бойфрендом? – Знаешь, рестораны тоже принадлежали Джоан Кроуфорд. Полагаю, все это случилось в фильме «Милдред Пирс», а не в моей жизни… но в любом случае Захари Скотт – очаровательный мужчина. – Может, завтра я снова смогу прийти, и мы вместе испечем пирожные для узников Торквемады. Дженева рассмеялась. – И я готова спорить, что Джордж Вашингтон и его парни в Вэлли-Фордж [68] тоже от них не отказались бы. Ты просто прелесть, Лайлани. Мне так хочется посмотреть, какой ты станешь, когда вырастешь. – Прежде всего так или иначе у меня будут большие буфера. Если их у меня не будет, нечего и вырастать. – Мне особенно нравилась моя грудь, когда я была Софи Лорен. – Вы такая веселая, миссис Ди, пусть и взрослая. По собственному опыту я знаю, что среди взрослых очень мало весельчаков. – Почему бы тебе не называть меня тетя Джен, как зовет Микки? Столь открытое проявление любви потрясло Лайлани. Она попыталась скрыть потерю дара речи взмахом руки, в которой держала стакан с ванильной кокой. Но Дженева поняла, что стоит за взмахом руки, и ее глаза тоже затуманились. Она схватила пирожное, но не нашла способа прикрыть им свои подозрительно заблестевшие глаза. |