Онлайн книга «Мастер осенних листьев»
|
– А так можно? – спросила Эльга. – В конце жизни ему изменило зрение, – ответила Унисса. – Но букеты у него получались лучше, чем всегда. – А он стал грандалем? – Нет, – сказала Унисса. – Не успел. Ему всегда казалось, что еще чуть-чуть не хватает. Роща начиналась в ложбинке, заросшей ягодником, и взбиралась выше по склону невысокого холма. Они прошли первые деревья. Унисса сорвала несколько листьев с нижних веток, растерла их в ладони, принюхалась. – Хороший лес. – А чем он хорош? – спросила Эльга, потянувшись к понравившемуся, почти прозрачному на солнце листу. – А вот подумай, – сказала мастер. Они бродили между деревьями. Здесь росли бук и орешник, кое-где, особняком, стояли дубы, кряжистые, морщинистые, с кронами, не пропускающими лучи солнца к земле. Под ними почти не было травы. А выше по склону качались гибкие стволы лебяжника. Его узких листьев Эльга нарвала больше всего – к ним даже тянуться не приходилось, пригнул ветку – и собирай. Сак скоро распух, и листья внутри шуршали при каждом шаге. Словно переговаривались и выражали неудовольствие. Мастер то пропадала за деревьями, то замирала на месте, сосредоточенно нахмурившись. Казалось, до Эльги ей совсем нет дела. Зелень слетала с ее ладони, пальцы щупали воздух у веток. Один раз она прошла очень близко от ученицы, и глаза ее были закрыты, но уверенный шаг никак с этим не вязался. – Иди-ка сюда, – скоро позвала она Эльгу. Между двух кочек над пышным ягодником прорастал тонкий серый ствол с лапчатыми красноватыми листьями. Унисса с улыбкой застыла около него. – Знаешь, что это? – спросила она. Эльга мотнула головой. – Это редкое дерево, – сказала мастер. – На юге его зовут донжахин, что переводится как друг-приятель. Его листья в букете обещают встречу или весть от близкого человека. – И сбывается? – спросила Эльга. – Это уж как составишь букет. – А можно сорвать? – Конечно, – сказала Унисса. Эльга потянулась за листьями. – Осторожнее. – Мастер поймала ее пальцы. – Если хочешь, чтобы свойства листа сохранялись как можно дольше, отщипывать его нужно на ноготь от соединения черенка с ним самим. Ты должна почувствовать жилку, где можно. Поняла? И больше не срывай листья как попало. Они быстро умрут. Эльга пристыженно кивнула. – Давай. – Унисса отпустила руку девочки. Лист затрепетал перед глазами. Эльга наклонила ветку к себе, затем под одобрительным взглядом мастера повела пальцы к черенку. Чем ближе она подбиралась к лапчатому красавцу, тем, казалось, теплее становился черенок. Скоро даже можно стало уловить, как его пульс отдает в подушечки пальцев. – Чувствуешь? – спросила Унисса. – Да, – сказала Эльга. Она отщипнула лист, передавив биение. – Молодец, – похвалила мастер, скрываясь в зарослях. – Теперь собери еще два десятка. А на верхушке оставь. Ветер шелестел в кронах. Солнечный свет прозрачными желтыми снопами прорывался сквозь ветки и кружевом ложился под ноги. Вилась безобидная мошкара. Отбирая листья и бережно укладывая их в сак, Эльга задумалась, можно ли составлять букеты для самой себя. Вот сделалось бы ей грустно, а донжахин под рукой. Сложил букет, и – раз! – Тойма приехала. Или мама с папой. А еще Рыцек. Но нельзя, наверное. Эльга вздохнула. Мы же не себе служим, мы Краю служим и его кранцвейлеру. Спросишь, а мастер Мару опять дурочкой обзовет. Эльга погладила лист, и ей показалось, что он отозвался на ее ласку легким покалыванием. Будто предложил подружиться. – Ученица! Махнув на прощание дереву ладошкой, Эльга помчалась на зов. – Да, мастер Мару! – Быстрей! – Бегу, мастер Мару! Сак хлопал по спине легким, шуршащим крылом. Деревья прыскали в стороны. С разбега Эльга чуть не влетела двумя ногами в ручей, но смогла отвернуть и не дала исстегать себя гибким прутьям лозовника. – Эльга! – Я здесь, мастер! Унисса повернула голову на голос. Улыбка вспыхнула на лице. – Быстро бегаешь. Подойди. – Ага. Эльга, хватаясь за ветки, спустилась в низинку. Мастер стояла у приземистого дерева, почти напрочь лишенного коры. Вверху оно, кажется, даже горело. Но раздвоенный ствол еще жил, на высоте человеческого роста полный тонких побегов с большими листьями. – Это золотой дуб, – сказала Унисса Мару, нежно оглаживая трещины дерева. – А почему золотой? – спросила Эльга. – Солнце выглянет, увидишь. Это дерево славы. – Можно собирать? Эльга, привстав на цыпочки, потянула руку к близкому листу. – Погоди. И мастер, и Эльга задрали головы к небу, ожидая, когда своенравное, закрывшее солнце облако отползет по своим облачным делам. Вот оно сместилось левее, будто проглотив жаркий солнечный блин, вот, проглоченное, посвечивая, скатилось в пухлый, несколько провисший к земле живот, а вот… Ах! Солнечный свет ударил вниз, и листья дерева будто взорвались, сделавшись золотисто-прозрачными. Эльга видела каждую жилку и искорки, слетающие с закругленных кончиков. Казалось, весь дуб оделся сияющим ореолом. Золотой! По-настоящему золотой! – Мастер Мару! – Скажи, красота? – Да, мастер Мару! Унисса жмурилась, глядя на играющий свет. Ветерок играл ее светлыми волосами. – Вот сейчас, – сказала она, – листья можно срывать. В них будет немного солнца. Поняла? Рви. Эльга поймала первый лист. – Осторожней, не обожгись! – предупредила мастер. Девочка в испуге разжала пальцы. Унисса фыркнула и ловко обобрала сияющие листья с Эльгиной ветки. – Не всему нужно верить. – Мастер Мару! – Я жду тебя на опушке. – Мастер поднялась по склону холма и остановилась на его верхушке. – Не заблудишься? Эльга обиженно промолчала. – Жду полчаса, – объявила мастер. И пропала. – Не всему нужно верить! – кривляясь, передразнила ее Эльга. Она поймала ветку с добрым десятком золотистых, просвеченных солнцем листьев. – Я возьму побольше, – сказала она дубу, пережимая черенок листа. – Я не из жадности, а просто про запас. Завтра мы идем в Дивий Камень, а там может не случиться такого дерева, как ты. И, видишь, я очень осторожно. |