Онлайн книга «При свете луны»
|
– Но я ехала на запад до того… как мне на голову свалилось все это дерьмо. На следующей неделе у меня три выступления в Финиксе. На заднем сиденье Шеперд подал голос: «Feces [18] , грязь». – Сейчас ты не можешь ехать в Финикс, – запротестовал Дилан. – После того, что случилось, после твоего миража… – Послушай, конец это мира или нет, мне нужны деньги. А кроме того, ты не подписываешь контракт, чтобы отказываться от него в последнюю минуту. Если, конечно, не хочешь остаться без работы. – Дефекация. Стул. – Ты забыла, что стало с твоим «Кадиллаком»? – Как я могла забыть? Эти мерзавцы взорвали его. Мой восхительный «Кадиллак (купе) Девилль». – Она вздохнула. – До чего же он был прекрасен! – Жемчужина, – согласился Дилан. – Мне так нравились хвостовые стабилизаторы. – Элегантные. – А какой роскошный передний бампер! – Не то слово. – И название, золотыми буквами, по бортам: «Купе Девилль». А теперь он взорван, сожжен и провонял одним поджаренным Франкенштейном. Как можно такое забыть? – Испражнения, экскременты. – Чего это он? – спросила Джилли. – Ты тут произнесла одно слово. Вот Шеп и решил подобрать к нему синонимы. – Мог бы выбрать другое слово. – У Шепа несколько иное восприятие, чем у тебя или меня. По каким-то причинам он остановился на этом. – Пу-пу. Ка-ка. – Так я говорил о «кэдди», – продолжил Дилан. – Как только эти бандиты выяснят, что «Девилль» не принадлежал Франкенштейну и зарегистрирован на некую Джулиан Джексон, они тут же начнут разыскивать тебя. Захотят узнать, каким образом ему удалось завладеть твоим автомобилем, отдала ли ты машину по доброй воле. – Я знала, что мне следовало обратиться к копам. Заполнить заявление о краже автомобиля, как положено любому добропорядочному гражданину. Теперь мое поведение выглядит подозрительным. – Ду-ду. Подарочек в подгузнике. – Если Франкенштейн прав, – напомнил Дилан, – копы, возможно, не смогут тебя защитить. Может, эти люди рангом повыше копов. – Тогда, полагаю, нам следует обратиться… куда? В ФБР? – Возможно, и это тебя не спасет. Возможно, им подчиняется и ФБР. – Так кто же они? Секретная служба [19] , ЦРУ, эльфийское гестапо Санта-Клауса, составляющее свой список плохишей? – Коровья лепешка. Отходы. – Франкенштейн не уточнял, кто они, – ответил Дилан. – Лишь сказал, что мы будем мертвы, как динозавры, и похоронены там, где наши кости никогда не найдут, если они обнаружат эту самую субстанцию в нашей крови. – Да, он так говорил, но почему мы должны ему верить? Он же безумный ученый. – Продукты опорожнения кишечника. Удобрение. – Он не безумный, – возразил Дилан. – Ты сам его так называл. – А ты называла его коммивояжером. От волнения кем мы только его не называли, но… – Испражнения, какашки. – …с учетом того, что он знал, кто идет по его следу и чем закончится погоня, его действия предельно логичны и рациональны. Ее рот раскрылся так широко, словно она намеревалась всячески посодействовать дантисту при пломбировании канала в одном из коренных зубов. – Логичны? Рациональны? – Джилли напомнила себе, что совершенно не знает мистера Дилана О’Коннера. В конце концов, он мог оказаться еще более странной личностью, чем его братец. – Слушай, давай с этим разберемся. Этот улыбающийся говнюк вырубает меня хлороформом, впрыскивает мне в вену сок доктора Джекиля или что-то еще, крадет мой роскошный автомобиль, в котором его и взрывают, а по твоему просвещенному мнению такое поведение позволяет ему претендовать на место наставника университетской команды, готовящейся к участию в национальном конкурсе «Лучшие логики страны»? – Не вызывает сомнений, что его загнали в угол, время истекало, вот он и воспользовался единственной оставшейся у него возможностью спасти работу всей жизни. Я уверен, сам он взрывать себя не собирался. – Ты такой же безумец, как и он, – резюмировала Джилли. – Стул. Овечьи какашки. – Я же не говорю, что он поступил правильно, – уточнил Дилан. – Только о том, что с логикой у него все в порядке. А вот если мы будем исходить из того, что у него совсем съехала крыша, то допустим ошибку, которая может стоить нам жизни. Подумай об этом: если мы умираем, он проигрывает. Вот он и хочет, чтобы мы остались в живых, даже если мы… ну не знаю… ходячие результаты его экспериментов. Следовательно, я должен предположить, что все сказанное им мне должно помочь нам выжить. – Кал. Дерьмо. Туалетное сокровище. К югу и к северу от автострады лежала равнина, черная, как камни очага, на котором готовили пищу последние десять тысяч лет. Лишь кое-где лунный свет поблескивал серым на листке редких кустов да крупинках слюды в выпирающих из земли скалах. Прямо на востоке, впрочем уходя на юг и север, на фоне звездного неба чернели силуэты гор Пелонсильо. Черная равнина не умиротворяла разум, не успокаивала сердце, и автострада оставалась единственным свидетельством того, что равнина эта находится на планете, где существует разумная жизнь. Даже лучи фар несущихся в обе стороны автомобилей не служили доказательством разумной жизни на этой планете. Создавалось ощущение, что они попали в некий фантастический мир, где жизнь эта вымерла многие столетия тому назад, а по автостраде курсируют автомобили-роботы, следуя заложенным в них программам. Джилли эта черная пустота заставила подумать об аде с потушенными кострами под котлами с кипящей смолой. – Нам не удастся выбраться из этой передряги живыми, не так ли? – задала она риторический вопрос. – Что? Разумеется, мы выберемся. – Разумеется? – Она, похоже, не верила своим ушам. – У тебя нет в этом никаких сомнений? – Конечно, – кивнул он. – Худшее уже позади. – Ты хочешь сказать, что худшее мы уже пережили? – Да. – Это нелепо. – Худшее уже позади, – упрямо повторил он. – Как ты можешь говорить, что худшее уже позади, если мы понятия не имеем, что нас ждет? – Создание – акт воли. – И что это должно означать? |