– Нельзя быть слишком уж доверчивой.
– И вовсе не слишком, – огрызнулась Кэтлин.
– Да неужели? – Сестры говорили все громче. – Тогда почему ты вдруг так разгорячилась? Я всего-навсего высказала предположение, а ты ведешь себя так, будто я нападаю на тебя…
– Такие разговоры опасны, и ты сама это знаешь, – перебила ее Кэтлин. – Тебе отлично известно, что могут сотворить необдуманные слова.
– Не все ли равно, какие там ведутся разговоры? Ведь это не кто-нибудь, а Джульетта!
Кэтлин была потрясена вспышкой своей сестры. Хотя они обе были близки к Джульетте, у Розалинды отношения с кузиной были не такими, как у нее самой. Розалинда и Джульетта были слишком похожи. Они обе стремились играть ведущую роль, каждая из них хотела, чтобы последнее слово осталось именно за ней. И, когда у них случались разногласия, только одна из них могла быть права.
Но сейчас речь шла не о разногласиях, а просто о…
– О Боже, прости. – Тон Розалинды вдруг смягчился. – Я не… прости. Я люблю Джульетту, ты сама знаешь, что я ее люблю. Просто я… я боюсь, ты меня понимаешь? И наше с тобой положение отнюдь не так надежно, как ее. Господин Цай пойдет на все, лишь бы узнать, кто предатель, и первым делом он наверняка заподозрит тех, кто для него чужой, кого-то вроде нас.
Кэтлин напряглась.
– Мы ему не чужие.
– Но мы не носим фамилию Цай.
Это было неприятно признавать, но Кэтлин понимала, что ее сестра права. И неважно, что они состояли в более близком родстве с господином Цаем, чем его троюродные, четвероюродные и пятиюродные братья, сестры, племянники и племянницы. Поскольку Розалинда и Кэтлин носили другую фамилию, у членов клана Цай всегда будут сомнения в том, что они действительно свои. Они приходились родне Цаям через госпожу Цай, то есть принадлежали к той части семьи, которая явилась в клан со стороны, а не родилась в нем.
– Ну, тогда мы должны вести себя осторожно, – пробормотала Кэтлин. – И сделать так, чтобы ни у кого не было причин в чем-то нас подозревать.
Другое дело Тайлер. Пусть он тоже всего лишь племянник господина и госпожи Цай, зато он носит ту же фамилию, что и они. Все, что он делает, все, чего он достиг – это нечто блестящее, делающее честь его клану и многим поколениям предков, которые были до него. А дела Кэтлин и Розалинды имеют отношение только к семейству Лан, о котором Кэтлин не знала ничего и из которого ей была известна только их бабушка, которую она навещала раз в год.
– Да, – прошептала Розалинда и вздохнула, потерев лоб. – Ну, мне пора. Прости, что я раскричалась. – Она встала с кровати. – Bonne nuit
[18].
– Спокойной ночи, – ответила Кэтлин, но дверь уже затворилась. Она легла на подушку, снова взяла свой журнал, но ей так и не удалось переключить свое внимание на модную обувь.
До тебя наверняка доходили те же слухи, что и до меня.
– Погоди, – прошептала Кэтлин. – Какие слухи?
Глава двадцать семь
Джульетте удавалось держать себя в руках лишь с огромным трудом.
День сегодня выдался прохладный, небо было чистым, и дул морской ветерок. Идя по тротуару под сенью качающихся зеленых деревьев, Джульетта слушала журчание фонтана и пение птиц – звуки Международного квартала, все еще немного очумелого после бурной ночи и только-только просыпающегося под золотыми лучами солнца.
Тут было бы спокойно, безмятежно, но, к несчастью, она прогуливалась в обществе Пола Декстера, который так и не сообщил ей ничего сколько-нибудь существенного, хотя они провели вместе уже несколько часов.
– У меня есть для вас сюрприз, – говорил Пол, полный энтузиазма. – Я был так рад получить ваше письмо, мисс Кай. И мне чрезвычайно приятно проводить время с вами.
Хорошо, что хоть кому-то из нас хорошо.
Казалось, ему известно, в какую игру она пытается играть. Всякий раз, когда она заговаривала о делах его отца, он переводил тему разговора на свое трудолюбие и достижения. Всякий раз, когда она упоминала его работу с Ларкспуром, он начинал толковать о климате Шанхая или о том, как здесь трудно найти приличную работу. Может, он слышал, что она вломилась в дом, где проводилась вакцинация, и теперь подозревает ее в том, что она пытается вывести Ларкспура из игры? Нет, вряд ли, маловероятно, что такие сведения стали известны малозначительной фигуре вроде Пола Декстера. Возможно ли, что и до него дошли предложения Ларкспура относительно награды за ее убийство? Но если и так, она не могла представить себе, как он может планировать ее убить. Скорее всего он просто предпочитает держать то, что ему известно, при себе, затем чтобы побольше времени провести в ее компании.
– Сюрприз? – рассеянно переспросила она. – Не стоит.
Он наверняка понимает, что она что-то ищет, хочет что-то узнать. Уже одно это давало ему в руки козырь, а также право таскать за собой Джульетту, куда и как ему вздумается. Но он не может знать, что именно она хочет выяснить, а она ему точно этого не скажет. И ему не может быть известно, что она знает о роли его отца в снабжении Ларкспура сырьем для изготовления вакцины и что она ищет любые сведения о том, кто такой этот Ларкспур.
Тот, кто поставляет Ларкспуру наркотик для производства вакцины, должен иметь адрес, на который его привозят. Как еще Уолтер Декстер может осуществлять свои поставки? Оставляя наркотики в условленном месте, таком, например, как дыра в кирпичной стене?
– Но я хочу сделать вам этот сюрприз. – Пол вдруг повернулся к ней лицом. Вместо того чтобы продолжать идти рядом, он опередил ее на пару шагов и теперь пятился задом, глядя на нее и протягивая ей руку. Джульетта заставила себя взять ее. – Вы будете от него без ума. Он у меня дома.
Джульетта встрепенулась. Будет крайне неприлично, если Пол Декстер будет показывать ей что-то у себя дома, но это великолепная возможность разнюхать побольше. Пусть только попробует приставать к ней – тогда она мигом выведет его из строя.
– Как интересно, – сказала Джульетта.
Должно быть, Пол почувствовал, что ее настроение поднялось, потому что он смотрел на нее и улыбался. Он продолжал улыбаться, не переставая делиться своими мыслями по поводу города, его ночных развлечений, его казино…
– Вы слышали о забастовках?
Каблук Джульетты попал в трещину в тротуаре. Пол тут же подхватил ее под локоть, чтобы не дать ей упасть, но Джульетта не поблагодарила его, когда, взглянув на его лицо, увидела на нем любезное выражение. Она только моргнула и недоуменно рассмеялась.
– А что вы знаете о забастовках? – спросила она.
– Многое, мисс Кай, – уверенно ответил Пол. – Теперь есть два вида коммунистов: те, кто умирает, поскольку они слишком бедны, чтобы получить вакцину Ларкспура, и те, кто так рассержен этим фактом, что им хочется восстать.
