Книга Кошка Белого Графа, страница 43 – Кира Калинина

Обо мне она в этот момент не помнила. А я белым призраком по белому снегу подкралась к самой веранде. Но мне был интересен не виконт, а кавалер Джеруч, обнаружившийся среди гвардейцев.

— Дуэль — это поединок чести. А пистолет — оружие трусов, — презрительно говорил эйланец. — На саблях, верхом, ночью, на узком мосту — вот настоящая дуэль.

— И вам случалось в таких участвовать? — спросил юный барон Хир-Дорт, как ни странно, без малейшей насмешки.

— В юности.

— И каков итог?

По-моему, это было очевидно и так. Но услышать ответ вайнорцам не довелось. С шумом распахнулись двери веранды.

— Господа офицеры! Что за собрание?

Гвардейцы вытянулись перед командиром.

— У нас свободное время, капитан, — отрапортовал Дегеринг.

— Свободное время у вас будет, когда вернетесь в Вайнор! — в голосе Кариса громыхнул гнев. — Здесь вы на службе. Марш в дом!

По дощатому полу загрохотали сапоги, хлопнула дверь, и стало очень тихо. Если бы я не сидела на суку яблони и своими глазами не видела капитана и секретаря, застывших друг против друга, как два готовых к драке петуха, решила бы, что веранда полностью опустела.

— Вы опять задираете моих людей… кавалер? — процедил капитан Карис.

Отчего он так взъярился? Разговор был вполне мирным.

Джаруч ответил с насмешливой ленцой:

— Вашим людям скучно… барон. А я всего лишь ходил проведать своего коня.

— Вы играете с огнем.

— Жизнь — это мост над пропастью, барон. Горящий мост. Так что мне терять? Не посторонитесь?

Все это время капитан Карис стоял, загораживая собой дверь. Сейчас он посмотрел на Джеруча, помедлил и сделал шаг в сторону. Кавалер вошел в дом, едва не задев Кариса плечом. Вернее, задев, но не совсем. Мои кошачьи глаза видели, как мех волчьей шубы Джеруча коснулся капитановой пелерины, мне даже почудился шелест ворса по сукну — но толчка не было. Уверена, эйланец так и хотел.

Когда дверь за секретарем закрылась, Карис поглядел на мертвый сад, пробормотал под нос ругательство, от которого Кайса наверняка покраснела, и тоже покинул веранду.

Фрейлина отмерла и принялась оглядываться:

— Белка! Где ты?

Я спрыгнула с яблони. Как же не хотелось возвращаться в душные комнаты!

— Белка! — печально звала Кайса. — Я замерзла. Пойдем в дом, я тебя рыбкой угощу.

А вот от этого увольте. После сегодняшнего банкета я на рыбу долго смотреть не смогу.

"Ты прячешься от меня, кошка Карин?"

Я подскочила на месте.

— Попалась! — хихикнула снежная фея и умчалась ввысь, рассыпав рой искрящихся снежинок.

Она что же, скрыла от меня шаги графа?!

Лишь в следующее мгновение я поняла, что голос прозвучал в моей голове.

"Не убегай. Нам надо поговорить".

Из глубины темного сада показался сам обладатель голоса, одетый в нерповый полушубок.

Кайса оглянулась и расцвела улыбкой:

— Ваше сиятельство! Как хорошо! Вы не поможете мне найти Белку?

— С ней все в порядке, барышня Кайса, я чувствую, — Даниш подошел ближе. — Белка снежная кошка. Чтобы оставаться здоровой и бодрой, ей нужно двигаться и дышать воздухом. Не беспокойтесь, через час-полтора она вернется, я прослежу.

Очень хотелось прыгнуть на руки Кайсе — и пусть унесет меня подальше.

Но Даниш прав. Сколько можно откладывать?

Снег, чуя графа, раздавался в стороны, пропускал нас и с шелестом ссыпался обратно, скрывая две цепочки следов — человеческие и кошачьи. Граф завернул за сарайчик, в котором, должно быть, хранили садовый инвентарь, присел передо мной на корточки и огорошил вопросом:

— Тебя никто не обижал? Дегеринг или еще какой-нибудь болван. Принцесса добра к тебе?

Пару мгновений я смотрела на него, пытаясь понять по глазами, притворяется или нет?

"Спасибо, — ответила сдержанно. — Все хорошо".

— Не хочешь со мной говорить? — нахмурился граф.

"Я говорю".

— Карин, скажи что-нибудь.

Он поднял руку — на запястье, обмотанном цепочкой, мерцал знакомый шарик.

А мой? Я осмотрела свою грудь, наклонила голову вправо, влево, даже лизнула пушистую манишку — ничего!

— Попробуй позвать меня.

Вот так? "Ваше сиятельство граф Рауд Даниш-Фрост".

— Как длинно, — усмехнулся он. — Можно просто по имени.

Я фыркнула. Нет уж, господин сиятельный граф. В эти игры играйте с ее высочеством!

Долгое томительное мгновение — и мы вновь перенеслись в снежный шар. Вернее, в сон о снежном шаре. Домик, елки и пеньки были как будто нарисованы водяными красками, а Даниш, одетый в зеленый сюртук, парил передо мной полупрозрачным призраком.

Настоящий Даниш, в полушубке, тоже никуда не исчез. Казалось, у меня в глазах двоится. Сквозь сказочные ели просвечивали голые яблони и каменный забор в саду бургомистра. Два мира, реальный и иллюзорный, смешались…

— Лучше закрой глаза, — посоветовал граф. — С непривычки видение может сбивать с толку.

Я сейчас же зажмурилась.

Даниш в сюртуке прошелся по снегу, вполне вещественному, и присел на пенек.

Шея ощутила давление ошейника, глаза распахнулись — у меня на груди висел шарик; в его сердцевине рождался крохотный светящийся вихрь.

"А если кто-нибудь увидит?"

"Не увидит. Это высший уровень снежной магии, мало кому доступный. И постарайся проговаривать слова четко. Мыслей я не читаю".

Уже хорошо.

Слышать голос в голове оказалось не так страшно, как я думала. Было ощущение, будто Даниш говорит мне в самое-самое ухо. Неуютно, но не более того.

"Почему ты не выходишь на связь?" — спросил граф.

"Мне нечего сообщить".

"Так-таки нечего?"

"А вас правда послал король?" — спросила я напрямик. Мысленно говорить такие вещи проще, чем вслух.

Он хмыкнул.

"Подслушала мой разговор с графом Скадликом?"

Когда человек отвечает вопросом на вопрос, это что-то да значит.

Я поразмыслила. Принцессу выдавать не хотелось. Но она вела свою игру, как и Даниш. Что остается одинокой маленькой кошке среди сильных этого мира, как не пытаться выжить и, если получится, соблюсти свой интерес?

Для начала я рассказала о шкатулке. Вряд ли это было для графа новостью. Об обращении с королевской почтой он наверняка знал побольше моего. Потом поделилась предположением насчет уроков эйланского. Была уверена, что он меня высмеет, но Даниш задумался.