Онлайн книга «Кошка Белого Графа»
|
Ну хорошо. Вы сами этого хотели… Вот тебе! Вот! Получай! Бантик так и заплясал под моим лапами. Кайса довольно хихикая, дернула веревочку туда-сюда, а потом вскинула вверх. Что? Думаешь, не поймаю? Я могла схватить этот несчастный бантик одной левой, но сделала вид, что промахнулась. Потому что мне понравилось! Отталкиваться от дивана, от пола, застеленного тонким ковром… Подбрасывать себя в высоту, насколько хватит сил, изгибаться и переворачиваться в воздухе не хуже балаганных акробатов — и точно собравшись, приземляться на лапы. Этого мне и не хватало, это мне и было нужно! Отвлечься, раззадориться, забыться в азартной забаве, дать выход всем тревогам, страхам и обидам, выложиться в погоне за простой и понятной целью, довести себя до изнеможения тела и чувств. С удовольствием видеть, как все побросали свои дела и смотрят — даже у грозной графини глаза заблестели. В последний момент рвануться что есть мочи, сцапать когтями потрепанный бантик и шмякнуться с ним на пол. Потом вцепиться всеми четырьмя лапами и измочалить вдрызг под беспомощные восклицания Кайсы: — Белка! Белка! Отдай! — Оставьте, Кайса, — вмешалась графиня. — Она заслужила. Я навалилась на бантик грудью, упиваясь иррациональным, но сладким чувством победы. Граф Даниш, боги, Храм Всех Богов — все это будет потом. А сейчас, сию минуту мне — хорошо! Камелия вернулась через полтора часа — печальной и погруженной в себя. Потребовала ванну, а потом урок эйланского. Графиня Виртен, как всегда, попыталась ее отговорить: — Вам надо готовиться к въезду в Альготу и встрече с его величеством… — Успеется, — отмахнулась принцесса. — Извольте позвать кавалера Джеруча. А сама осталась ждать в комнатке между гостиной и спальней. Стояла у окна, кутаясь в кашемировую шаль и глядя, как серебрится под луной храмовый сад. Граф был прав — в воздухе не веяло ни скорой метелью, ни большой стужей. Зима наконец-то сжалилась над вайнорцами. Я вскочила на подоконник, и Камелия погрузила холодные пальцы в мех на моем загривке. Лицо, отраженное в темном стекле, казалось безмятежным, но я чуяла, как часто билась кровь в ее жилах, выдавая волнение. Когда отворилась дверь, принцесса встрепенулась — и тут же застыла. Даже человеческое ухо не спутает упругую поступь молодого воина с шагами пожилого царедворца, пусть и вполне бодрыми. Шаль стекла с плеча Камелии и упала на пол. — Дядя… Герцог Клогг-Скрапп прикрыл за собой дверь и, подойдя к принцессе, взял ее за плечи: — Ками, девочка, я тебя понимаю. Но это опасно. — Что опасного в уроке эйланского? — она улыбнулась с деланным недоумением. Герцог покачал головой. — Здесь полно ригонцев. Граф Скадлик. Ригонские гвардейцы. Маги. Прислуга. Все они не слепцы. Дядя и племянница сели на козетку так близко, что даже мне было бы трудно втиснуться между ними. — Ками, прошу тебя. Я и так сделал все, что мог. — Знаю, дядя, — улыбка принцессы стала горькой. — Ты желаешь блага Вайнору и добра мне. Возможно, однажды я пойму, что ты был прав… Но сейчас я задыхаюсь. Все, что я прошу: дай мне вздохнуть полной грудью. Может быть, в последний раз. — Девочка моя, будь благоразумна, — на сухощавом лице герцога было написано сочувствие, но уступать он не собирался. — Я так благоразумна, что скулы сводит! Дядя, пожалуйста, не заставляй меня снова прибегать к шантажу… Думаешь, я не знаю, зачем на самом деле нужен этот амулет? — принцесса неприязненно коснулась своей груди. — Я нашла в книгах. — Ками… — Я все понимаю, дядя, и поступлю, как должна. Но ты знаешь, на что обрекаешь меня… Герцог нахмурился и отвел глаза. — Хорошо. Только, пожалуйста, заклинаю тебя Небером и всеми светлыми богами, не делай глупостей! — Какие глупости? — принцесса нервно рассмеялась. — Мы же поклялись на мече. И даже если бы захотели… Она умолкла. Некоторое время они с герцогом смотрели друг на друга. Потом Клогг-Скрапп коротко кивнул и вышел. Я спрыгнула с подоконника и, наступив лапой на шаль, сообщила: — Вы уронили, ваше высочество. Получилось, как всегда, "мяу". — Спасибо, Белка, — ответила Камелия рассеянно. Секретарь прибыл через четверть часа, готовый служить своей госпоже. Одет с иголочки, собран, в руках книги для чтения и бумаги для письма. Темный взгляд обшарил пустые комнаты — ни свиты, ни прислуги, только кошка, дремлющая в кресле. И обратился к принцессе, вспыхнув пожаром. Она метнулась навстречу. Тонкие руки обхватили спину в темно-сером сюртуке, светловолосая головка склонилась к мужскому плечу, и кавалер, помедлив, обнял принцессу в ответ. Они стояли, зажмурившись, словно от боли, и не говоря ни слова. Только крепче сжимали объятья — лед и пламя, вросшие друг в друга. Казалось, никакая сила не могла разорвать их единства. Джеруч трогал губами ее волосы, шепча что-то по-эйлански с горячей нежностью. Она так же тихо отвечала на смеси эйланского и вайнорского и тянулась к нему, встав на цыпочки. А потом они целовались — с ожесточенной страстью приговоренных к казни. Я не знала, куда деть глаза. Одно дело чуточку подглядеть в окно — это почти как спектакль на сцене, и совсем другое, когда прямо перед тобой, вот так, откровенно, не стесняясь… Не зная, что есть, кого стесняться… Я не выдержала и сбежала в спальню. Это было ошибкой. Немного погодя Камелия и Джеруч вошли сюда же и заперли дверь. Волосы принцессы были распущены, платье в беспорядке, кавалер лишился сюртука, распахнутый ворот сорочки открывал золотисто-смуглую грудь. Все-таки эйланцы — красивый народ. Сейчас, распаленный любовной горячкой, Джеруч как никогда напоминал своих воинственных предков. Но и Камелия больше не походила на снежного духа. Ее глаза сверкали, на щеках пламенел румянец, нацелованные губы стали яркими и сочными. Словно нежный и робкий бутон распустился в прекрасный цветок, оправдывая данное ей имя. Нишу, в которой стояла кровать, наполовину загораживала ширма, и из-под туалетного столика у окна мне было мало что видно. Но от вздохов, стонов и шороха сбрасываемых одежд было жарко, стыдно — и страшно. Если принцесса узнает, что я человек, если хотя бы догадается… Свен, Свяна, это по вашей части! Дайте мне срочно провалиться сквозь землю! Боги молчали. Осталось крепко зажмуриться и укрыться хвостом. О плотской стороне любви я была осведомлена куда больше, чем полагается незамужней девушке, и знала, что двое могут доставить друг другу удовольствие не только тем способом, от которого бывают дети. Я не смотрела — но все слышала. Звуки страсти. Нежности и признания, которые любовники шептали, мешая вайнорские слова с эйланскими. Скоро стало ясно: у Альрика не будет оснований упрекнуть свою королеву… |