Книга Кошка Белого Графа, страница 90 – Кира Калинина

— Как мило, дорогая Камелия! Я учту ваше ручательство.

Он и ее подозревает. Он понял, что неслучайно лишился сил.

Я оглянулась на королеву-бабушку. Вдруг она поможет? Но для старой дамы ночная церемония оказалась слишком утомительной. Ее величество дремала на своем диване, укрытая пледом.

Можно стать кошкой, сказала я себе. Как только меня выведут, сразу обернусь и убегу.

Но тогда точно решат, что Рауд виновен…

Гоф-командор Вактик сделал знак одному из гвардейцев.

Стукнули кованые каблуки, звякнули колечки на сабле, крепкие пальцы взяли меня под локоть.

Из толпы раздался протестующий выкрик, я узнала голос Хальфорда.

— Кто еще там? — поморщился Альрик.

— Ваше величество, прошу, постойте, — проговорил Рауд быстро, но почтительным тоном. — Позвольте прежде уладить одно дело.

Король взглянул на него вопросительно, и гоф-командор велел своим людям стоять.

— Я бы хотел расторгнуть помолвку с Эмелоной Болли!

— Ах да, — скривился Альрик, — разумеется. Дорогая Камелия! Ваша фрейлина, та что пострадала… э-э… вы понимаете, о чем я. Напомните ее имя.

— Кайса Толлен, — растерянно ответила принцесса.

— Она здесь?

Позвали Кайсу. Альрик оглядел ее с удовольствием.

— Барышня Кайса, я обещал, что позабочусь о вас, и намерен сдержать слово. Я нашел вам хорошего жениха. Граф Даниш-Фрост теперь свободен и, без сомнения, будет рад составить ваше счастье. Такова моя воля, граф!

Точно мстит. Мерзавец!

Кайса, не так давно мечтавшая о Белом Графе со снежными волосами и глазами-сапфирами, смотрела на Рауда с испугом, если не сказать — с ужасом.

— Прошу меня простить, но я не в силах исполнить повеление вашего величества, — Рауд поклонился королю с подчеркнутой учтивостью. — Дело в том, что у меня уже есть невеста. Уверен, для барышни Кайсы найдется более интересная партия.

— Какая еще невеста? — нахмурился Альрик.

— Вы же сами желали, чтобы я женился на девушке простого звания.

И тут Рауд сделал нечто безумное.

Он взял мою свободную руку и повернулся к статуям Свена и Свяны:

— Требую венчания по воле богов!

Альрик издевательски расхохотался.

Но смех захлебнулся, когда на пол упали отсветы разноцветных огней. С высоты донесся легкий перезвон. Я подняла голову и решила, что мне грезится. Будто я в Свеянске, в храме Свена и Свяны, и надо мной покачиваются кусочки цветного стекла.

— Что ты делаешь, Рауд? — прошептала я. Увы, говорить мысленно в человеческом теле у меня не получалось.

— Тише, Кошка. Так надо.

— Не вздумай отказаться! — раздался звучный голос. — Кто еще сделает тебя графиней?

Призрачный Свен, одетый как деревенский жених, воздвигся над своей статуей.

— Ты задолжала нам службу, — с притворной строгостью заявила Свяна. Ее костюм повторял мой собственный. — Лучшего мужа тебе не найти. А шанса взлететь так высоко и вовсе не выпадет!

Неведомо откуда раздалось сладкое пение, отсветы на полу превратились в кусочки красного янтаря, и из них свился еще один Лабиринт — свадебный. А центр его был прямо у нас с Раудом под ногами!

Рослый гвардеец больше не держал меня. Альрик, Камелия, гоф-командор Вактик были по-прежнему рядом, но как будто бесконечно далеко.

А Рауд был тут, он смотрел на меня своими глазами-сапфирами, и от этого взгляда по спине бежали мурашки.

Я понимала, зачем он это затеял. Чтобы уберечь меня от ареста, чтобы не жениться на Кайсе, чтобы расплатиться за свое спасение… Он ведь сказал, что обязан мне.

Но так нельзя!

И все же я не отняла руку, не сказала "Нет", когда Свен и Свяна сняли свои обручальные браслеты и вручили нам с Раудом.

И призрачные браслеты стали настоящими!

Узкий обод, украшенный тонкой золотой вязью, тронул запястье холодком, но сейчас же потеплел, и глаза Рауда тоже вернули теплый опаловый цвет. Всего на одно мгновение. А потом вновь обратились в синий лед.

По залу закружили разноцветные бабочки, и отчетливо прозвучал напевный голос баронессы Хендевик:

— Ваше величество, позвольте представить вам мою новообретенную дочь! Я оставила ее на попечение доброй женщины, надеясь забрать после того, как устроюсь в Ригонии, но женщина исчезла. Мне сказали, она вышла замуж и уехала. Все эти годы я не переставала искать, надеяться…

Ее прервал растерянный вопрос Альрика:

— Эмелона — ваша дочь, баронесса?..

Колокольчиком зазвенел шаловливый смех Свяны.

Свен прищурился на короля, как довольный кот:

— Ты просил о помолвке!

Эмелона вскрикнула, испуганно и радостно. Я оглянулась и увидела, как она, по-детски вертя ладошкой, рассматривает золотисто-алый узор. Знак обручения. Он исчезнет сам, когда сверху будет надет венчальный браслет. Но обычно узор наносят ули, а не боги…

— Это невозможно! — Альрик уставился на собственную руку, украшенную тем же рисунком, затем вскинул дикие глаза на Гелеону. — Баронесса, кто отец?!

Наш король — образец такта.

Но баронесса не обиделась. Она наклонилась к королевскому уху и что-то прошептала. Глаза Альрика совершенно вылезли из орбит.

— А-а, к темным богам!

Он привлек к себе Эмелону и поцеловал со страстью, неприличной для помолвки.

Но этим дело не кончилось.

Лабиринт распался на несколько спиралей, и в центре каждой оказалась поймана пара. Камелия и Фьюго. Кайса и фендрик Лорн Ойсин. Ему, должно быть, сказали, что Кайсу выдают замуж, и он примчался вызвать на дуэль Белого Графа. В Ойсине ощущалась какая-то странность. Но этой ночью все было странно! Разве не удивительно, что рядом с нами рассматривали узоры на своих руках и изумленно смеялись Гелеона Хендевик и Вильфред Клогг-Скрапп?

Это свадебное сумасшествие в какой-то мере примирило меня с моим собственным неправильным замужеством.

Впрочем, остальные четыре пары были лишь помолвлены, только мы с Раудом женаты.

Гости спешили оказаться подальше от нового Лабиринта, боясь, как видно, что обезумевшие боги переженят всех, кто одинок. Но две пары сами вбежали в переплетение янтарных дорожек — и были тут же окольцованы.

Обрученные поздравляли друг друга и принимали поздравления от других. К Кайсе и Ойсину подошел владыка речных вод и пожал фендрику руку.

— А вы не промах, молодой человек, дважды не промах. Ваш жених — новый владыка дождя, барышня, — пояснил он ошеломленной Кайсе.