Книга Дело заботливого опекуна, страница 23 – Эрл Стенли Гарднер

– Не произошло ли в тот же вечер какое-нибудь событие, которое обратило на себя ваше внимание?

– Да, сэр.

– Что именно?

– Примерно около девяти вечера, когда я вышел покурить, я услышал выстрел.

– Протестую! – сразу же закричал Бергер. – Свидетеля подталкивают к выводу.

– Ну, скажем, звук взрыва, – поправил его Мейсон. – Вы можете определить, откуда он донесся?

– С площадки для игры в гольф.

– Как ваш дом расположен по отношению к площадке?

– Он стоит на улице, которая идет вдоль нее.

– Вам известно место, где находится седьмая лунка?

– Да, примерно в ста пятидесяти метрах от моего дома.

– Чтобы избежать ошибки, покажите и пометьте карандашом на этом плане место вашего дома и седьмой лунки.

После того как это требование было выполнено, Мейсон обратился к Бергеру:

– У вас есть вопросы к свидетелю?

Оторопевший Бергер обратился к судье:

– С согласия вашей чести, я прошу, чтобы этот план был аннулирован как не имеющий никакого отношения к рассматриваемому делу.

Судья обратился к Мейсону:

– Прошу вас объяснить, для какой цели вы пригласили сюда этого свидетеля?

– Охотно, ваша честь, – ответил Мейсон. – Судмедэксперт заявил, что смерть Палмера наступила между половиной десятого вечера и двумя часами ночи. Но во время перекрестного допроса он признал, что этот факт нельзя установить с точностью, и допустил, что, возможно, хотя и маловероятно, что смерть Палмера наступила в половине девятого. Мы все помним утверждение Даттона, что, когда он прибыл на место свидания, Палмер был уже мертв.

Бергер разразился хохотом и сделал вид, что не может успокоиться.

– Похоже на то, что свидетель слышал шум детонации мотора или разрыва шин, но под давлением защиты убедил себя в том, что это был выстрел! А теперь он хочет убедить присяжных не только в том, что это был выстрел, но и в том, что именно этим выстрелом был и убит Роджер Палмер! Ваша честь, это все настолько странно, что едва ли стоит терять на это время.

Судья отрицательно покачал головой.

– Ваши слова, господин прокурор, на мой взгляд, подчеркивают важность этого свидетельства и его допустимость. Продолжим допрос свидетеля.

Бергер вздохнул и протянул руки к присяжным, как бы показывая им, что его заставляют терять время против его воли, затем спросил:

– Откуда вы знаете, что услышали звук именно в 21 час?

– Я вышел покурить на крыльцо и вспомнил, что как раз начинается передача новостей по телевидению.

– Эту программу вы слушаете каждый вечер?

– Да, почти.

– Это единственная информационная программа, которую вы слушаете?

– О, нет.

– Вы следите и за другими?

– Конечно, особенно за той, которую ведет Карлтон Кенни.

– Она начинается, кажется, в 23 часа?

– Да. Иногда я слушаю и другие информационные программы.

– Что же начиналось тогда, когда вы услышали звук выстрела?

– Новости Ральфа Вудли.

– Вудли, – повторил Бергер.

– Нет, нет, – ответил свидетель. – Я хотел сказать – Джорджа Тилмэна.

– Одну минутку! Вы только что сказали о новостях Вудли.

– Да, я оговорился. Но потом вспомнил...

– Что передача Вудли идет в десять, а не в девять вечера?

– Да.

– Когда я вас спросил, какого ведущего вы собирались слушать, вам тотчас же пришло в голову имя Вудли?

– Да. Я ошибся.

– А, может быть, вы и в самом деле слышали взрыв в 22 часа?

– Нет-нет, это было в 21 час. Передача шла уже две или три минуты, когда я начал слушать.

– Мистер Холбурк! Я не сомневаюсь в вашей искренности, но у меня есть два свидетеля, которые тоже живут неподалеку от площадки для гольфа. И они утверждают, что слышали выстрел после 22 часов. В тот же вечер... Вы могли ошибиться, так как для вас этот вечер был не совсем обычным из-за необходимости встречать в аэропорту сестру супруги.

Голос Бергера был коварным и убеждающим, но свидетель держался твердо.

– Нет, я уверен, что это было как раз в 21 час.

– Как случилось, что вы ничего не сообщили полиции сразу же после того, как прочли об убийстве в газетах?

– На следующее утро я не читал газет, так как на рассвете мы все трое отправились в автомобильное путешествие по стране.

– И сколько времени продолжалась эта поездка?

– Три недели.

– И за это время до вас не доходили слухи об убийстве?

– Нет, не доходили! Местных газет я не видел, а в других о нем сообщалось лишь в нескольких строчках. Я не отдавал себе отчета в том, что это произошло, можно сказать, в двух шагах от моего дома.

– Значит, только после вашего возвращения вы поняли важность слышанного вами взрыва, происшедшего три недели назад?

– Так точно, сэр.

– Через три недели?

– Да.

– Теперь согласитесь, мистер Холбрук, что вашим воспоминаниям по той же причине не хватает точности. Вы могли спутать одну передачу с другой. Вы могли принять звук детонации за выстрел...

– Нет, это все же была передача Тилмэна.

– Вы так думаете? – спросил Бергер, наклоняясь вперед и устремляя взгляд прямо в глаза свидетеля. – Но вы не решитесь в этом поклясться, не правда ли?

Холбрук погрузился в воспоминания, затем – после продолжительной паузы – заговорил снова:

– Нет, по совести, я не решусь утверждать это под присягой.

– Благодарю вас, – сказал Бергер, поднимаясь. – У меня все.

Судья Альварадо объявил, что закрывает заседание и назначает продолжение процесса на завтра, на десять часов утра.

В то время как публика выходила из зала, Даттон наклонился к Мейсону:

– Каковы мои шансы сейчас?

– Такие, каких я и ожидал, – ответил Мейсон, складывая бумаги.

– Вы, кажется, не слишком надеетесь на благоприятный исход?