Онлайн книга «Портрет девочки в шляпе»
|
– Скучаешь по ней? – По всем скучаю. По деду своему особенно сильно. – А про картину почему не дал спросить? – вспомнила вдруг Лора. – А про картину он нам сам все расскажет. Герман остановился перед калиткой. – Пришли вроде. Стучи. На стук вышла пожилая женщина и, приставив ладонь ко лбу, присмотрелась к незнакомцам. – Бог в помощь, Зоя Павловна. Мы от отца Антония. На постой проситься пришли, – начал Герман. – Да знаю уже. Он мне звонил. Проходите, не заперто. – Коммуникация у них налажена неплохо, согласна? – Просто супер. Вытерев ноги о половичок с надписью «welcome», они прошли в дом, который в самом деле оказался большим и красивым. – Вы женатые или поврозь, молодые люди? – с ходу спросила хозяйка. – Мы поврозь, – торопливо ответила Лора. Зоя Павловна кивнула понимающе и предложила: – Тогда девушку я внизу поселю, в светелке, а молодой человек пусть сам выбирает – можно на втором этаже, а можно в мансарде. Там, правда, жарковато бывает, зато света много и балкончик имеется. – Ну, раз даже балкончик имеется, конечно, в мансарде. Комната на первом этаже оказалась большой и обставленной словно городское жилье. Очень прилично. Лора была приятно удивлена, особенно когда обнаружила на письменном столе старенький ноутбук, а рядом бумажку с паролем для доступа в интернет. Ничего себе! Настроение стало совсем отличным. День задался. Только бы отец Антоний пришел. Отец Антоний пришел через двадцать минут. И не пришел даже, а прибежал, несмотря на варикоз. – Герман Александрович, что ж вы сразу не сказали, что реставратор известный! Знаменитый Фриц! Батюшка схватил и потряс руку знаменитости. Смекалистая Зоя Павловна кинулась на кухню и через секунду вынесла бутылку водки и тарелку с хлебом. Потом стала метать на стол нарезанные огурцы, блюдо с горой оладий, какие-то бочонки и плошки. От деревенских закусок повалил такой запах, что гости разом сглотнули голодную слюну. – Батюшка, зовите людей к столу. Чего на пустой желудок разговоры вести, – распорядилась хозяйка. – У меня картошка на подходе. Через минуту вынесу. За накрытым столом разговор пошел еще оживленнее. А когда Зоя Павловна вынесла блюдо с дымящейся молодой картошкой, посыпанной укропом, отец Антоний сказал: – А не обратили ли вы внимания на странную икону слева в углу? Это ведь просто картина. Герман придержал под столом метнувшуюся Лорину руку. – Заметили, как же. Только плохо разглядели. – Разглядеть ее, конечно, сложновато. В плохом состоянии. Но вещь эта старинная. И история у нее интересная. Лора навострила уши и даже забыла, что Герман все еще держит ее за руку. – Во время войны у нас на постое немцы стояли. Фронт был ближе к Ленинграду, а тут вроде отстойника. У Семеновых жил немец по фамилии Блох. Оправлялся после ранения. При нем было немало добра из разграбленных дворцов. Среди прочего картина. На ней женщина с ребенком. Он все тыкал в нее и говорил: «Мутер, мутер». Видно напоминала ему мать родную. Ну а когда фашистов погнали, картину он бросил. Куда ж ему с картиной! Семеновым тоже было не до нее. Так и простояла она более семидесяти лет за буфетом. Вспомнили, когда буфет жучок сожрал и решено было его на дрова порубить. Буфет, конечно, а не жучка, прости, господи. Стали смотреть, а картина почти что в негодность пришла. Думали-гадали, чего с ней делать. Взяли и принесли в храм. Вот, мол, тебе, отец Антоний, докука. Сам, мол, думай, куда ее девать. Ну а я-то ведь не немец! Решил повесить. Не держать же ее еще семьдесят лет за буфетом! Лора взглянула на Германа. Тот словно и не заметил ее вопрошающего взгляда. – А в музеи разве не обращались? Может, кто-то и признал бы пропажу. Батюшка поерзал, взглянул виновато. – Не хотят отдавать музею-то. Это, говорят, наша достопримечательность – картина. Интересного у нас в селе мало, каждый мало-мальски необычный факт или предмет повышает к нам интерес. Тут Лора решила, что с нее хватит. – Батюшка, если вы не против, я бы хотела, вернее могла, поработать с картиной. Герман взял с тарелки огурец и с хрустом откусил. – Лора – искусствовед. Занимается как раз историей живописи и атрибуцией картин. – А это, простите, что такое, если по-русски? – спросил отец Антоний. – Я устанавливаю подлинность и авторство. – Так вы за этим сюда и приехали? – догадался батюшка. Лора с тревогой посмотрела на Германа. Он сжал ее ладонь, подцепил вилкой маринованный грибок из плошки и спокойно ответил: – Мы видели сюжет о пожаре и приехали просто посмотреть, не сможем ли помочь. Честно скажу, задерживаться не собирались. Но потом… передумали. Если картина окажется подлинником, то я помогу с реставрацией, а Лора сможет определить, откуда немцы ее вывезли. Возможно, вещь действительно музейная. Тогда надо ее вернуть домой. Отец Антоний помолчал. Зоя Павловна тихонько поднялась, вышла и вернулась с графином, наполненным чуть мутноватой жидкостью. – Честно скажу. Не знаю, на что решиться. Завтра после службы встретимся. Авось Господь вразумит. Придете на службу-то? Завтра ранняя. В шесть. – Придем, – кивнул Герман. – Ну, тогда еще по одной, и все. Вижу, Зоя Павловна свою фирменную вынесла. Переживает за приход. Молодец. Не успел батюшка откланяться, Герман сказал: – Зря ты сразу с картиной приставать стала. – Почему это? Мы же ради нее сюда приехали! – Он нас не знает. Ну, назвался я Фрицем. А может, вру? Ты думаешь, деревенские, они открытые и простодушные? Ошибаешься. Они недоверчивые и осторожные. Жизнь научила. Чужих опасаются, и не зря. Вот если бы я им помог, заслужил доверие – тогда можно разговоры вести. Ведь картину здесь не изучишь. Надо увозить. Как нам доверить их главную достопримечательность, если нас тут впервые видят? – Думаешь, решат, что мы мошенники? Лора уже ругала себя за торопливость. Вечно прет напролом, как бронетранспортер. Дурында! – Ну да ладно, Царевна, сделанного не воротишь. Завтра после службы попробую начать. – А инструменты? – Кое-что я всегда с собой вожу. Потом напишу тебе список, съездишь в Питер. – Ладно. А теперь что делать? В храм уже не попасть. – Ну, значит, пойдем с селом знакомиться. Не сидеть же в мансарде. – У меня, кстати, отличная комната, – похвасталась Лора. – Даже ноут есть! |