Онлайн книга «Портрет девочки в шляпе»
|
– Это кстати. Посмотришь для меня кое-что. А теперь собирайся, пока дождь не начался. Лора быстренько натянула кроссовки, выбежала на дорожку и только тут подумала удивленно: «А с какой стати я его все время слушаюсь?» Мысль эту она додумать не успела, потому что прямо перед ней появилась и встала как вкопанная огромная овчарка. Собака молчала, и это испугало Лору больше, чем громкий лай. Она замерла, соображая, как бы незаметнее допятиться до крыльца. Но тут калитка распахнулась и появился Герман. Продолжая разговаривать по телефону о том, какие флейцы, шпатели и антисептики ему понадобятся для работы, не снижая скорости, словно не замечая пса, подошел, взял Лору за руку и повел к калитке. Поравнявшись с собакой, ловко поставил девушку перед собой и вывел на улицу. Обескураженная псина постояла немного, видимо, размышляя над ситуацией, потом вильнула хвостом и потрусила за сарай. Лора незаметно перевела дух. – Тебя что, и собаки слушаются? – Это же деревенская собака. – И что? – Просто я их знаю. И пошел вперед. Это все? Он их знает? А вопрос «с тобой все в порядке»? А слова утешения? Вот бревно! Впрочем, я тоже хороша! Бегу за ним, словно комнатная собачонка Зизи! Как это вообще возможно? Размышляя таким образом, она чуть не ткнулась Герману в спину. – Гляди, Царевна, тут не только храм, но и клуб есть. Герман подергал ручку двери. Заперто. – Классика жанра, – фыркнула у него за спиной Лора, радуясь, что он не видит ее красного злого лица. – Нет, смотри. Расписание занятий. А вот еще объявление. Вечером репетиция. – «Отелло» ставят? – В следующую субботу они отмечают день села. Ожидается большой праздничный концерт. – И что нам это дает? – Ты петь умеешь? Или стихи читать? – Ни того, ни другого. – Жаль. Если бы мы поучаствовали, уважили бы сельчан. – И они нам сразу картину отдали бы? – Доверяли бы. Лора промолчала, но почувствовала, что Герман прав. Они прошли вдоль дороги из конца в конец села и вернулись к приветливой хозяйке. Вечером Лора намеревалась посидеть в интернете. Ничего не вышло. Заснула еще до девяти и спала как убитая. Утром Герман разбудил ее довольно немилосердно. Просто тряс, пока она не разозлилась и не вскочила с постели. – Какого черта ты телепаешь меня, как мешок с картошкой? – накинулась она на него, обиженная, что ее разбудили не ласковым поцелуем, а суровой тряской, как солдата-первогодка. – Ты бы еще ведро воды на меня опрокинул, чертов Фриц! Как всегда, на ее вопли он не обратил никакого внимания. – Во-первых, перед этим я полчаса стучал и взывал из-за двери, а во-вторых, не чертыхайся, не то придется грехи замаливать. Герман не стал уточнять, что еще примерно минут пять просто смотрел на нее и жалел, что придется будить эту прекрасную Спящую Царевну. – Мы куда-то торопимся? Лора посмотрела в окно. Едва светало. – Да. Скоро начнется служба. Несмотря на ранний час, в маленьком храме было полно народу и потому тесновато. Прямо за ними стояла молодая женщина с ребенком. Малышу на вид было года два, не больше. Поначалу он смирно сидел на руках матери, но быстро устал, заскучал и потихоньку стал баловаться. Мамаша разнервничалась, стала трясти сына, уговаривать вести себя хорошо. – Не мешай людям! Смотри, батюшка увидит, что ты на службе шалишь, просфорку тебе не даст. Слово «просфорка», видимо, заинтересовало мальчика. Он затих. И вдруг прижался головушкой к спине Германа. Лора искоса посмотрела. Расположившись на надежной опоре и подложив под румяную щеку ладошку, малыш спал. Герман словно не заметил необычной ноши. Стоя неподвижно, он шевелил губами, повторяя за батюшкой слова молитвы. Мама мальчика тоже замерла. Они с Лорой переглянулись и улыбнулись друг другу глазами. «Вот он, приют спокойствия», – подумала Лора и вздохнула. Ей тоже захотелось положить голову на эту спину. Широкую. Надежную. Под конец мамаша перехватила крепко спящего сына, прижала к себе и от души сказала: – Спаси вас Господь! После службы к ним вышел отец Антоний. – Батюшка, благословите на день грядущий. Герман склонил голову и сложил руки ковшиком перед собой. Лора торопливо приблизилась и сделала то же самое. Отец Антоний перекрестил обоих, возложил руку на головы и троекратно поцеловался с Германом. Когда вместе с народом они выходили из храма, к ним подошел крупный бритый мужик и, с ходу протянув руку, представился: – Батюшков. Павел Егорович. Глава сельского поселения. Вот хочу представиться, а также выразить удивление и благодарность. Герман пожал большую крепкую руку. Ручищу. – А чему удивляетесь? Батюшков почесал в затылке и улыбнулся. «Хороший какой мужик, – подумала Лора, – у плохих такой улыбки не бывает». – Так ведь как не удивляться! Нам сроду никто не помогал, все сами. А тут приехал специалист специальный и сам предложил фреску отреставрировать, да еще бесплатно. – Так вы решили убедиться, что мы не жулики? – догадался Герман. Глава отпираться не стал. – Есть такое дело. Вы ведь еще и картиной нашей интересуетесь. Герман кивнул. – Согласен. Выглядит подозрительно. Ну, тут уж ничего не поделаешь, придется вам рискнуть. – Я так батюшке и сказал. Придется, мол, рискнуть. А может, все как раз хорошо получится. И роспись в церкви поправим, и картину не потеряем. А? Павел Егорович посмотрел с надеждой. На загорелом лице глаза казались совсем светлыми и очень добрыми. Лора, проникшись симпатией к Батюшкову, не утерпела. – Да вы не волнуйтесь! Все будет хорошо! Глава снова поскреб в затылке и, видимо поверив, весело сказал: – У нас в субботу день села. Концерт намечается. Может, придете? Потом застолье организуем. Лора посмотрела на Германа и вдруг предложила: – А можно номер заявить? В концертную программу? От питерских гостей? Мужики одновременно подняли брови. – Номер? – спросил Герман. – Какой номер? – спросил Батюшков. Лора выгнула бровь и улыбнулась своей самой блистательной улыбкой. – А вот это секрет! |