Онлайн книга «В интересах государства. Аудиториум»
— Тогда перейдем к делу, — я жестом пригласил гостей рассесться и удивился тому, что уже вел себя в этом доме совершенно по-хозяйски. Привык. — Насколько я понял, есть новости о Васильеве? Алексеев метнул вопросительный взгляд на начальника, словно просил разрешения взять слово, и тот кивнул. Помощник извлек из кожаного портфеля тонкую папку — картонную, прошитую красными нитками — и передал мне. — Что самое занимательное, Васильев тебе не солгал, — сказал Корф. — Он действительно являлся младшим дознавателем Тайного отделения. — Тогда почему… — Читай, — Пистолетыч указал на папку. Я открыл папку и уставился на документы из личного дела. Увидел фотографию Васильева. Здесь он был на несколько лет моложе, в мундире при полном параде и на фоне имперского флага и герба. Официальное фото для личного дела. Пробежавшись по строкам, я вскинул брови. — И правда. Но в Москве… — Именно. В момент своего появления в Петрополе Васильев находился в официальном отпуске. О его планах в родных стенах, разумеется, ничего не знали. Может тогда и аудиториумец был настоящим? Тогда появлялся смысл забирать пуговицу… — Итак, мы имеем сотрудника московского филиала Тайного отделения, который спелся с неизвестным служителем Аудиториума, чтобы… Чтобы что? — уставился я на Пистолетыча. Корф вздохнул. — Этого я пока сказать не могу. — Они следили за нами, Вальтер Макарович. И явно не собирались атаковать. Более того, у меня сложилось впечатление, что их, наоборот, прислали нас защитить. Васильев сказал про пулю — в нас стреляли. Затем встречная машина и мужик с “Колобками”… — В вас и правда стреляли, — сказал Алексеев. — Автомобиль уже осмотрели специалисты. — И Васильев явно хотел установить личность тех, кто на нас напал, — добавил я. — Иначе зачем ему записывать мои воспоминания на артефакт? И что с его автомобилем? “Сильвией”. — Это его личный транспорт, — ответил Алексеев. — Автомобиль уничтожен. Корф, так и не притронувшись к напиткам, подался вперед. — Михаил, я вынужден снова просить тебя об услуге. О неприятной процедуре… — Хотите считать мои воспоминания. — Да. Чтобы проверить версии, нужно понимать, кем был второй. И нужно увидеть лицо нападавшего. Примерно такой просьбы я и ожидал. И даже морально подготовился к очередной вспышке боли. Корф, в отличие от Великого князя, деликатностью не отличался. — Согласен, — ответил я. — Но пока не начали, скажите, пожалуйста, а в Отделении действительно есть психометристы? Ну те, кто считывает образы с предметов… Алексеев и тайный советник удивленно переглянулись. — Откуда ты о них знаешь? Это очень редкая специализация. На стыке ментализма и артефактологии. — Васильев упомянул. Сказал, намеревался показать пуговицу психометристам. Но мне думается, он просто хотел заговорить мне зубы. Или нет? Мой вопрос, казалось, слегка озадачил Пистолетыча. — Во всем Петрополе всего четверо таких специалистов высокого уровня, — медленно выговаривая слова, словно тщательно подбирал каждое, ответил он. — Один — член императорской фамилии, второй работает в Аудиториуме, а остальные служат у нас. — Маловато для такого большого города, да еще и столицы, — удивился я. — Мало кому конфигурация силы позволяет овладеть этим ремеслом. Кроме того, исторически сложилось, что психометристов обучают не в Петрополе, а в Константинополе. В южном Аудиториуме Магико есть целый факультет. Всего четверо на всю Северную столицу… — Странно. Ремесло ведь очень полезное. — Но опасное, — возразил Пистолетыч. — И еще психометристы, увы, долго не живут. Во время работы им постоянно приходится принимать стимуляторы, чтобы разогнать сознание и увидеть больше, чем могут обозреть глаза. Во-первых, это дорого. Во-вторых, от подобного регулярного воздействия страдают и разум, и тело. Поэтому тридцать пять лет для психометриста — уже пенсионный возраст. Чем более редким даром мы обладаем, тем дороже за него приходится платить, Михаил. Мало кто соглашается добровольно укоротить себе жизнь. — Но, выходит, у нас все-таки есть возможность проверить какой-нибудь объект у психометриста. И тогда, получается, Васильев и здесь мне не солгал. Удивительно. — Было бы что проверять, — мрачно отозвался Алексеев. — Пуговицу-то забрали. А она могла многое рассказать… — А если все же найдем владельца? — Вот для этого я и прошу тебя позволить считать твою память, — напомнил Корф. — Что ж, приятно, что мы мыслим примерно в одном направлении, — криво улыбнулся я и подошел к тайному советнику. — Приступайте к пытке, ваше превосходительство. Алексеев уступил мне место на диванчике и тут же воспользовался возможностью уткнуться в телефон. Казалось, секретарь Корфа просто прирос к своему устройству. Вечно что-то строчил, смотрел и отправлял. Я сел рядом с Корфом. Менталист положил руки мне на голову. — Помнишь, как помогать? — Конечно. Расслабиться и получать удовольствие, ага. Впрочем, стиль работы Пистолетыча не предполагал никакого кайфа. Стараясь не думать ни о чем, кроме вчерашних событий, я открыл разум и позволил силе Корфа скользнуть в мои воспоминания. Услужливо показал ему сцену погони, аварию и все, что было дальше. В голове неприятно зудело. И хотя мозг не мог чесаться, мне очень хотелось его поскрести. Но на этот раз хотя бы обошлось без острой боли. Неужели я пообвыкся? — Спасибо, Михаил. Корф отнял руки и отстранился от меня. Я открыл глаза и поморщился от дневного света — почему-то всегда после ментальных процедур глаза начинали болеть от всего яркого. — Стало понятнее? — с надеждой спросил я. — Жаль, что ты не смог как следует разглядеть того мужчину из Аудиториума. — Шляпа закрывала лицо… — Но теперь у нас есть хоть что-то. Попробую дернуть за ниточки. — А нападавший? — Я его не знаю. А шерстить всех обладателей третьего ранга в империи проблематично и займет много времени. Но будем работать. — Рад, что помог. Как понимаю, сперва вы начнете трясти связи Васильева? Алексеев оторвался от телефона. — Мы уже потрясли эту яблоньку. И она дала первые интересные плоды. — Излагай, — приказал тайный советник. Алексеев с сомнением покосился на меня. — Уверены? — Говори. — Игорь Николаевич Васильев оказался дальним потомком знаменитого графа Васильева. Древний боярский род, возведенный в графское достоинство при императоре Петре Алексеевиче. Что занимательно, в гимназии он числился под фамилией Сильев, что позволяет предположить, что наш Игорь Николаевич имел… скажем деликатно, внебрачное происхождение. |