Онлайн книга «Ворону не к лицу кимоно»
|
При этой мысли она расплылась в улыбке, но тут же нахмурилась и посмотрела снизу вверх, будто желая проверить реакцию Асэби. – Ох, ты такую ужасную вещь сделала. Кажется, Госпожа в лиловом была недовольна. Асэби склонила голову, не понимая, о чем она. – Так ведь Госпожа в лиловом одарила меня милостью. Даже имя дала – Асэби! Надо же, какое прекрасное имя мне удалось заполучить! – Что?! – Фудзинами раскрыла рот. Асэби почувствовала, что молчавшая после выхода из дворца Укоги вздрогнула и сжалась. Что-то не так. Пока девушка озадаченно смотрела на застывшие лица обеих, в спину ей ударил мощный смех. – Радоваться имени Асэби? Ты и впрямь деревенщина. Асэби с удивлением оглянулась, и первое, что бросилось ей в глаза, был редкий для женщины рост девушки, которая стояла сзади. – Госпожа Хамаю из Летнего павильона? – Можешь называть меня просто Хамаю. Что ж, мы с тобой в одной компании. Будем знакомы. – Хамаю, глухо посмеиваясь, нагло встала перед Асэби. – «Асэби» пишут иероглифами «дерево, от которого кони пьянеют». А знаешь почему? Асэби удивленно сказала, что не знает. – В этих цветах яд. Если глупый конь его съест, тут же опьянеет. Госпожа в лиловом, стало быть, высказала свое недовольство молодым господином. Асэби не понимала, что Хамаю имеет в виду, и только растерянно оглядывалась. Рядом с недовольным лицом стояла Фудзинами. – Если хочешь что-то сказать, говори прямо. – И голос, и выражение лица Фудзинами изменились. – Что, Ваше Высочество? Не нравится, когда оскорбляют любимого братца? Фудзинами вдруг побледнела, услышав насмешливые слова. – Госпожа из Летнего павильона, есть вещи, которые можно говорить, и есть те, которые говорить нельзя! – Ты не должна на меня сердиться. Если хочешь развеяться, поищи кого другого! Впрочем, из «других» осталась только Ее Величество супруга правителя, – рассмеялась Хамаю. Фудзинами покраснела от злости, но, не сумев ничего ответить, ушла в павильон Глициний. – Госпожа Фудзинами! – Оставь ее, Асэби. Девчонка не умеет держать себя в руках. И это дочь правителя? Курам на смех! Асэби была расстроена и укоризненно посмотрела на Хамаю. Та никак не отреагировала и спокойно оперлась на перила. – Понимаешь, сын нынешнего правителя – политический враг Госпожи в лиловом. Таким образом она сказала тебе: «Он не выше коня по положению, наверняка опьянится страстью к тебе, так что делай с ним что хочешь». В общем, шутливо подбодрила тебя. – Не выше коня по положению? – Это про молодого господина. Больше не в силах выносить несообразительность Асэби, Укоги сказала низким голосом: – Госпожа, изредка бывают случаи, когда человека, низкого по происхождению, в поте лица зарабатывающего себе на жизнь, презрительно называют «конем». Это не очень хорошее слово, и люди благородные избегают им пользоваться. – По-моему, ты на что-то намекаешь. Впрочем, мне все равно. – Хамаю с усмешкой снова повернулась к Асэби. – Но если ты и этого не знаешь, значит, ты совсем наивная простушка. – Я никогда не покидала моих покоев в Восточном доме. Вытаращив глаза, Хамаю оторвалась от перил. – У меня всегда было слабое здоровье… С мужчинами тоже почти не общалась. Да и с нынешним представлением ко двору все решилось так внезапно. – Что за глупости! Ты, наверное, шутишь. – Я говорю правду. Укоги, которой, видимо, не понравилась реакция Хамаю, холодно заметила: – Госпожу с детства растили так, чтобы она не подвергалась воздействию открытого воздуха. Она выходила только в основную усадьбу или в ближайшие горы, чтобы полюбоваться сакурой. Хамаю в замешательстве коснулась лба рукой: – То есть из всех людей вы решили представить ко двору девушку, которая даже не получила образования?! Ничего более абсурдного не слышала. На что только рассчитывает твой отец?! Асэби, вспомнив отца и его «возвращайся скорее», серьезно ответила: – Думаю, ни на что. Она сказала это совершенно искренне, но Хамаю не обратила на это внимания. – Слышала я, что в Восточном доме живут коварные хитрецы. Наверное, это какой-то глубокий замысел. Возможно, собираются поставить на другого фаворита. Асэби переспросила, что такое «фаворит», и Хамаю многозначительно сказала: – Я говорю про старшего сына дома Сокэ. Ты и этого не знаешь? Сын нынешнего правителя – второй сын, к тому же побочный. У Госпожи в лиловом был родной сын, но его заставили отречься. – Несмотря на то, что он старший сын официальной супруги? – Да. Я слышала, так принято издавна. Ведь говорят, что этот молодой господин – Истинный Золотой Ворон. Истинный. Эти слова странным образом задели Асэби, и она умолкла. Хамаю же продолжала болтать, ничего не замечая: – Госпожа в лиловом – из Южного дома. И недовольные тем, что власть сосредоточилась у нас, отстранили ее от трона наследника. Сейчас-то все успокоилось, но многие до сих пор втайне верны прежнему наследнику. Говорят, что нынешний – незрелый дурачок. – Так уезжай отсюда поскорее! Здесь тебя никто не будет удерживать! Асэби вздрогнула от внезапно прозвучавшего звонкого голоса. – Э-э… вы госпожа Масухо-но-сусуки? – И тебе здравствовать, Асэби. Попалась этой злодейке? Мои соболезнования. – Улыбаясь только губами, Масухо-но-сусуки злобно посмотрела на Хамаю. – И как это тебе удается говорить столько гадостей о том, кто, возможно, станет твоим супругом? Если ты так его ненавидишь, не надо было приезжать во дворец. Хамаю дерзко рассмеялась: – Глупая! Разве я сказала, что ненавижу его? Пусть он дурачок, но я его люблю. – А может быть, ты любишь его положение? – Да ты сама все понимаешь. Женщины из Южного дома все такие. В отличие от обольстительниц из Западного. Масухо-но-сусуки ответила на смех Хамаю холодным взглядом. На мгновение показалось, что между девушками сверкнули искры. – А я так ждала этой встречи. Жаль, нам вряд ли удастся подружиться с тобой, госпожа из Летнего павильона. – Мне тоже жаль, госпожа из Осеннего павильона. Мне не нравятся расфуфыренные девицы. Придворные дамы за спиной Масухо-но-сусуки зароптали от такой наглости: – Вы знаете, кто это? Уж извините, но это старшая дочь Западного дома… Хамаю прервала слова дам, будто они ей надоели: |