Онлайн книга «Трехсотая параллель»
|
– Что, сказать нечего? Заврались совсем? Так, что конец с концом не сходятся?.. – Я не вру, господин Холлис. – Не врете, как же! Да ни единое Ваше слово не заслуживает… – он осекся, словно задохнувшись, и продолжал как будто через силу: – Моя… дочь… Она бы никогда… «Никогда, конечно…» – Я ее знаю! Как облупленную!.. «Знаем мы, как ты ее знаешь…» – И когда бы не Вы… – он со свистом втянул воздух. – Из-за Вас… – Нет, господин Холлис, из-за Вас… «Эх, вырвалось-таки…» Повисла пауза. Холлис соизволил наконец оторвать взгляд от стола: – Что, простите? – Из-за Вас, господин Холлис. Я тут ни при чем. На мгновение ей показалось, что сейчас он взорвется, разразится трехэтажной бранью или треснет со всей силы кулаком по столу. Однако сдержался – хоть и с очевидным трудом. Когда он заговорил вновь, голос его, обычно монотонно-ровный, заметно дрожал: – Вы еще смеете… «Да, не стоило, конечно, – подумала тут и Даша. – Их всё же дела…» Однако, если так уж разобраться, в дела их она влезла уже всё равно. И отнюдь не из какого-нибудь там праздного любопытства или желания напакостить – вполне себе с благими намерениями (и немалым уроном для себя самой). Так что сметь имеет полное право. – Простите, господин Холлис, – проговорила она сколь могла спокойно. – Должно быть, слова мои прозвучали… резковато… («Да тут как ни скажи – правда глаза заколет»). – …однако возьму на себя смелость утверждать, что они всё же… не совсем беспочвенны. «Ох, сейчас совсем сожрет». И точно: лицо придворного врача побелело как полотно, губы перекосило и задергало. Но отступать было поздно: – Простите, если вмешиваюсь, куда не следовало бы, но… Как мне представляется, Ваши методы… с ней… Это несколько… чересчур. Теперь прыгал у Холлиса уже не только рот, но и добрая половина лица – до самой линии роста волос. – Она… она Вам что-нибудь… говорила?.. – Нет… То есть… да, но о Вас – только хорошее, можете на сей счет не беспокоиться. Однако я и сама не слепая… Вижу кое-что… Видела… Хоть бы и на том балу… От мертвенной бледности Холлиса бросило в багровый жар: – Да, я тоже тогда… видел кое-что… Вас, к примеру, с… – Речь сейчас не обо мне – о Вашей дочери. То, что Вы там устроили… – Вы правы, – прервал он холодно. – Сюда Вам точно вмешиваться не следует. – Не спорю… Однако… страдаю-то от этого отнюдь не я… На сей раз Холлис-таки не выдержал: – Мне лучше знать… что для нее лучше! – почти прокричал он, чуть даже приподнявшись с места. «Лучше, а как же! Так же, как и Ланцам – для Эльвы…» – Возможно… Но если она… хочет всё же по-другому? – Да мало ли, чего она там хочет!!! Пигалица дурная!.. Хочет она, видишь ли!.. Вытряхивать из нее дурь эту надо, а не потакать!!! – Как бы и ее саму не «затряхнуть» в процессе… Он взглянул на нее с тенью изумления: – Я не имел в виду рукоприкладства… – Я тоже. Но ведь погубить можно и иначе. Холлис вновь резко побледнел: – Вы о чем? – Ни о чем. Так просто… – Нет, не просто… Не просто! Вы… что-то знаете? – голос его дрогнул, но теперь уже не от гнева. «Ну вот, не хватало еще, чтоб и тут его удар хватил – да еще и прямо сейчас…» – Знаете?! Я Вас спрашиваю?! – Знаю, что сейчас она в безопасности. А дальше… зависит от Вас. – То есть… Как это?! – Так, – Даша почувствовала вдруг, что разговор ее страшно утомил. – Когда она Вам напишет… Постарайтесь… принять всё, как есть. И дайте уже своей пигалице жить. Не так уж много она от Вас и просит… Холлис с минуту молчал, нахмурившись. – Это… угроза? – Нет. Не от меня, во всяком случае. Просто имейте в виду. …Ушел он от нее, похоже, окончательно уверившись в прежних своих догадках. А это, понятно, не улучшило и без того скверного ее положения. Дела действительно были из рук вон плохи. И таффина история – дело тут десятое. Первое и основное – состряпанный Гонтом (не без участия Ланцов – как пить дать) навет. Несмотря на кажущуюся его нелепицу, сыскались обстоятельства, если и не прямо подтверждающие им сказанное, то, по крайней мере, заставляющие всерьез задуматься. И прежде всего – троекратное случайное якобы ее присутствие при нападениях виладдца, и ранее вызывавшее вопросы, теперь же наводившее на вполне определенные подозрения. В совокупности же с полным провалом ее легенды уже этого одного было довольно, чтобы ее потопить. Однако этим дело не ограничивалось. В ходе обыска в прежних ее покоях среди нехитрых ее пожитков обнаружили, конечно же, и обе гизэллины броши. Заинтересовались больше второй (по времени получения). – Откуда она у Вас? – поинтересовался Огарт на очередной их встрече. – От владельца. – То есть? Даша стиснула до боли кулаки и процедила как-то в нос: – От Его Высочества принца Глориана. Полицейский чуть вскинул брови. – Он… подарил ее Вам? – Разумеется. Хотите повесить на меня еще и кражу? – Нет-нет, что Вы… просто… Нельзя ли поподробнее? – Подарил – и всё тут. О подробностях можете расспросить его самого. – Непременно, когда представится возможность… Однако сейчас… Он умолк. На войне – Даша знала – всё плохо. До нее, ясное дело, почти ничего не доходило, однако из подслушанного раз разговора стражников в коридоре следовало, что бои идут уже на собственно арвельских землях. – Да… – заговорил вновь Огарт, покручивая пальцами бородку. – И всё же… Я попросил бы Вас… припомнить конкретные обстоятельства. Дашу аж передернуло. И вроде бы не было тут никакой особой тайны, но почему-то рассказывать об этом ей не хотелось. Не только Огарту – вообще никому. Как личное что-то, сокровенное… Но делать нечего. – Он… то есть Его Высочество… подарили… подарил… («Тьфу ты!!!») Я была в библиотеке, – решилась она наконец. – В библиотеке? – быстро переспросил сыщик. – Что Вы там делали? – Читала, разумеется. Даже и тут пытается двойное дно нащупать! |