Книга Ковчег изгоев, страница 95 – Лариса Куницына

Войдя внутрь, я увидела Хока, который, опустившись на одно колено, смотрел куда-то за широкий шкаф со скафандрами. В руке он держал фонарь. Рядом с ним переминался с ноги на ногу ещё один стажёр.

Подойдя ближе, я увидела между шкафом и переборкой странное сооружение, похожее на гнездо аиста, в котором явно проглядывали толстые желтоватые лианы, тщательно сплетённые между собой тонкими разноцветными проводами. Внутри сооружения сидел на задних лапах лохматый кот, он свирепо разевал розовый с шоколадными пятнами рот, из которого торчали тонкие белые зубы, и размахивал лапами, угрожающе растопырив пальчики с внушительными когтями.

— Ну, хоть диверсант нашёлся… — пробормотала я, присаживаясь рядом с Хоком.

Вид у кота был совсем не страшный, скорее перепуганный и несчастный. Мне стало его жаль, но потом мой взгляд внезапно упал на странную искру, блеснувшую в путанице проводов сплетённого им сооружения. Протянув руку, я зацепила тонкую мерцающую нить и вытащила её за мгновение до того, как по моему пальцу могли пройтись когти маленького зверя.

— Что это? — спросила я, рассматривая тонкую нить с приклеившимися к ней частичками радужной пленки.

— Понятия не имею… — пожал плечами Хок. — А что?

— Это канитель из голубого золота. Её используют для прочности, когда есть необходимость создать большую однородную поверхность из пенелопской слюды. Эта нить вместе со слюдой должна находиться внутри закрытой переборки, а не здесь.

Хок настороженно посмотрел на кота, который устало опустил лапы, не сводя взгляда с сияющей нитки. Его глаза блестели так, словно он вот-вот расплачется.

— Да нет, — покачал головой Хок. — Это же кот, каким бы он ни был. Он не мог вскрыть сверхпрочную переборку.

— Думаю, что нет. Он своими пальчиками может открыть панель, но даже не может нормально её закрыть. Он искал строительный материал для своего гнезда и набрёл на такое место, где эти нитки торчат наружу. Понимаешь? Где-то нарушена обшивка вместе с защитной прослойкой. А нарушать их нужно только для того, чтоб они не мешали воздействию чего-то.

— Понял, — кивнул Хок и посмотрел на кота. — И где он нашёл эту нитку?

— Киса, — я повернулась, глядя в глаза коту. — Я прошу тебя, киса, покажи, где ты это нашёл. И я обещаю, что при первой же возможности подарю тебе роскошную корзину из лозы или из ивы, большую, ажурную и просторную. И настоящий шотландский плед, чтоб тебе было уютно и тепло.

Кот протянул лапку и осторожно взялся за нитку. Я не стала спорить и отдала. Он присел в своей корзине и очень аккуратно и сосредоточенно начал вплетать канитель между проволочками. Он был так сосредоточен, что даже на пушистом лобике появились вертикальные складки. Мы молча ждали. Мне казалось, что на самом деле он обдумывал ситуацию и моё предложение.

Закончив работу, он поднял голову и посмотрел мне в глаза.

— Слово командира, — торжественно кивнула я.

Кот молча выпрыгнул из гнезда, потянулся и поднял вертикально свой роскошный хвост. Лишь самый кончик этак по-пижонски для красоты свисал вниз, покачиваясь пушистым завитком. Кот, не торопясь, направился к выходу из отсека, и мы тут же поспешили за ним.

Выйдя в коридор, кот потрусил к лифту, вскочил в силовой поток и, кувыркаясь, понёсся вверх, отчаянно работая лапами. Наконец, ему удалось выгрести, и он выбрался на четвёртом уровне. Дождавшись нас, он решительно засеменил вперёд по коридору с факелами на стенах.

Пробежав примерно треть коридора, он остановился возле нижней панели, встал на задние лапы, а передними упёрся в задвижку и сдвинул её. Панель отскочила, он снова взглянул на нас и шмыгнул в образовавшуюся щель.

— Что за стеной? — спросила я, ударив кулаком по переборке выше люка.

Хок молча прошёл вперед и открыл ближайшую дверь. Я вошла первой и включила свет. Это была современная, хорошо оборудованная алхимическая лаборатория. Хок удивлённо смотрел вокруг, разглядывая сложные конструкции из стеклянных емкостей и трубок, плавильни, печи и подставки, на которых стояли медные котлы.

— Это ещё что за хренотень? — пробормотал он.

— Выбирай выражения, — перебила я, направляясь туда, где возле большого стола сидел кот и щурил свои голубые с алыми зрачками глаза.

Убедившись, что я вижу его, он запрыгнул на стол, потом на полку, на которой стояли какие-то ступки, горшки и прозрачные банки, наполненные металлическими шарами, и, наконец, — на высокий шкаф, и скрылся из виду.

Я подошла ближе, забралась на стол и, встав на цыпочки, посмотрела вверх. Там, прямо в стене темнел небольшой пролом, а из него алыми огоньками горели кошачьи глаза.

— Стремянку, — приказала я. — И сдвинуть отсюда шкаф!

Вдвоём Хоку и стажёру удалось сдвинуть старинный дубовый шкаф, а затем курсант принёс из другого конца лаборатории резную двухстороннюю стремянку. Хок поставил её к стене, и я перебралась на верхние ступеньки. Хок поднялся с другой стороны и осторожно вытащил кота. Передав его стажёру, он достал фонарь и посветил в дыру. За ней поблескивала внутренность квадратной трубы вентиляции, а в ней примерно в полуметре от отверстия стояла странная большая чаша. Осветив её, Хок тихо пробормотал:

— Да воскреснет Бог, и расточатся враги его… ^[3]

Это был отделанный золотом человеческий череп со вставленными в глазницы красными камнями, стоящий на золотой ножке в виде орлиной лапы.

— Не трогай, — я успела перехватить его руку. — Не надо трогать руками такие предметы.

Хок тревожно смотрел на меня. Я покачала головой и спустилась со стремянки. Поднеся браслет к губам, я произнесла:

— Доктор Дакоста, зайдите в алхимическую лабораторию. Срочно!

Дакоста вошёл через минуту. Увидев дыру в стене и стремянку рядом, он всё понял и, поднявшись, заглянул в вентиляцию.

— Как это может быть? — обернулся он. — Почему не сработали датчики?

— Это вы у меня спрашиваете? — уточнила я.

Он молча достал из кармана тонкие чёрные перчатки, с вышитыми на них серебряными знаками и письменами, и, надев их, вынул зловещую чашу. Теперь я смогла лучше рассмотреть её. Череп был гладкий, чуть желтоватый, на верхнем ободке поблёскивали таинственные письмена, а на каждом пальце лапы блестела алмазной гранью пентаграмма. Когда Дакоста проносил чашу мимо меня, мне показалось, что рубиновые глаза злобно сверкнули. Кот громко зашипел, вырвался из рук стажёра и скрылся под столом.

Дакоста поставил чашу на стол и заглянул в неё.

— Там какая-то жидкость.

— Свежая кровь, — ответил Хок, его ноздри чуть заметно дрожали.

— С чего вы взяли? — нахмурился Дакоста.