Онлайн книга «Не пытайтесь это повторить»
Точнее, два. Первое – выборы нового губернатора. Помните, мы заперли Никиту Сергеевича Корнейчука в святилище богини Квалу вместе с колдуном Котохой? Юля еще запечатала это место особым неразмыкаемым заклятием… Ну вот. Губернатора кто только не искал: и собственные советники, и милиция, и пожарные, и МЧС с ФСБ. В конце концов Юля сжалилась и распечатала святилище. В нем нашли колдуна Котоху и губернатора в состоянии комы. Их, конечно, немедленно сунули в самую навороченную реанимацию, призвали все конфессии молиться о здравии Никиты Сергеевича, и это помогло. Во всяком случае, губернатор и его колдун выжили и вышли из комы. Только вот разумом они не превышали двухлетних малышей. Бились психологи и психиатры, но эти два друга так и остались по разуму детьми. Кстати, Ирина, жена губернатора, не бросила его, а, наоборот, полюбила еще больше и стала за ним ухаживать. Конечно, ведь обновленный Никита Сергеевич не изменял ей с секретаршами, не пил водки, не курил, не дрался, а скромно жевал манную кашку и заучивал «Муху-цокотуху». Так вот. Как раз в декабре состоялись выборы нового губернатора. И знаете, кто получил эту неласковую должность? Только не падайте! Юля Ветрова!!! Она, между прочим, не оробела и не стала отказываться, а сказала: – Госпожой Ведьм я уже была, так почему не побыть губернаторшей?! И начала властвовать и править. И власть ее совершенно не испортила. Как пила текилу и стреляла во все стороны глазками, так пьет и стреляет. А второе большое событие в нашем городе – Фестиваль русского романса, который устроила Елена Нейс. Я с некоторых пор не доверяла Елене. Не могла забыть того, что она предала моего Леканта. Хотя понятно, что сделала она это из лучших побуждений. Елена, кстати, ни разу не навестила нас в Приколье, но я это понимала – ей просто было стыдно. Ну вот. А фестиваль получился потрясающий. Приехали певцы из Москвы, Екатеринбурга, Новгорода, Воронежа, Твери и Тулы. Целых пять дней в нашей филармонии шли великолепные концерты. Особенно, конечно, запомнились песни Жанны Бичевской и Геннадия Пономарева. А еще запал мне в душу романс, который исполнила певица из Тулы Маргарита Калинина: И, устав от суетного бега, Я кричу сквозь предрассветный дым: «Господи, пошли мне человека, Чтобы стал спасением моим!» Мне совсем немного нужно, Боже: То, что будет встреча, – знать с утра. Я – иная?! Нет, я из того же Выточена цельного ребра. У меня ни права нет, ни силы, Только боль – упавшее зерно В душу. Потому я так просила, Чтобы были он и я – одно. Мне ли звон успеха, славы, лести? Я сама готова все раздать, Чтобы радость Каны Галилейской В жизни хоть мгновенье испытать. Боль его – моей пусть будет болью, Лишь бы только он, Владыко, был! Я смогу. Я справлюсь с этой ролью, Не боясь упреков от судьбы. Будь любовь, она б явилась новым, Душу осветляющим огнем. Господи, пошли того, кто словом Станет для меня, весенним днем Станет… Солнцем, дактилем, тетрадью! Всем, в чем только каюсь и грешу! Боже мой, я не гордыни ради, Ради исцеления прошу. Ради счастья той воды напиться, Что вином проникнет в кровь и плоть. Любящему – многое простится. Милующих – милует Господь. Да, это действительно так: любящему прощается многое. И я простила Леканту то, что изменил мне. Мы уже готовились к свадьбе, подали заявление в загс, купили платье и костюм. Решили, что жить будем в бывшем доме Ванессы, вместе с моими родителями. Это был славный дом, в нем мы провели немало хороших дней. Мы с Лекантом сделали ремонт (он выбирал обои, заказывал стеклопакеты и навесные потолки); родители обиходили примыкающие к особняку огород и сад… Я уже думала, что самое страшное в моей жизни-существовании позади, тогда как оно еще и не начиналось. Помню, был великолепный день. Солнце после прятанья за тучами выглянуло и принялось светить вовсю, я гуляла по Щедрому и покупала любимому всякие мелочи типа галстуков и запонок… Настроение у меня было самое счастливое, и в этом расположении духа я решила зайти на место бывшей работы (я говорила, что уволилась из музея?), проведать коллег. Музей как раз выставил новую экспозицию – «Оккультизм в Щедром», и я подумала, что не худо было бы ее осмотреть. Навстречу мне вышла новая сотрудница – Наденька. Она была вампиршей, но в музейных делах разбиралась так же хорошо, как в группах крови. – О, Тийя! – приветствовала меня она. – Какими судьбами к нам? – Да вот, гуляю, покупаю подарки близким. – Это отлично! Хочешь посмотреть экспозицию? – Конечно. Билет купить? – Ха-ха-ха! Не ерунди. Идем. И мы пошли осматривать экспонаты. Было очень интересно, к тому же Наденька своими комментариями делала выставку очень живописной. И тут зазвонил мой мобильник. – Алло? – Я поднесла мобильник к уху. – Тиечка. – Я услышала голос мамы. – Тиечка, ты где? – Сейчас в музее древней истории, а что? – Тиечка, ты не могла бы поскорее приехать домой? – Мама, что случилось? С тобой, с папой, с Лекантом? – Тийя, не волнуйся, но… приезжай поскорее. Отбой. – Извини, – сказала я Наденьке. – Что-то дома случилось. Наденька хоть и вампирша, а перекрестилась: – Дай бог, чтобы ничего опасного! И я помчалась домой. Дома меня встретила тишина. В комнатах, еще сохранивших запахи ремонта, было пусто. Нет, не так: в гостиной сидели родители. Вид у них был похоронный. Я дернулась, как от удара током: – Мама, где Лекант? – Не знаю, – прошептала мама. – Когда мы с папой вернулись из магазина, то нашли только… вот это. И мама протянула мне сложенный вчетверо лист бумаги. Я развернула его. Почерк Леканта – ровный, правильный, изящный. Он всегда писал первоклассно, я ему даже завидовала… Во время блужданий в одиночестве, вдали от преданных друзей, Когда пустые, отраженные облики моих собственных мыслей появляются передо мной, Да удостоят меня Будды своей милостью И рассеют мой страх, ужас и трепет в Бардо. Когда я страдаю под властью плохой кармы, Да избавят меня от страданий божества-хранители. Когда Звук Реальности гремит раскатами тысячи громов, |