Онлайн книга «От ведьмы слышу!»
Я села в машину. Роман, за все время моей отповеди не произнесший ни слова, стоял на пыльной дороге, опустив голову. – Пацан, садись, долго мне тебя ждать! – высунулся из окошка шофер. – Езжайте, – махнул рукой вампир. – Я своим ходом. – Рома! – обиженно пискнула Машка. – Все замечательно. – сказала я. – Поезжайте, пожалуйста. * * * ... Я иногда жалею, что у моего супруга в брюки продет ремень из слишком мягкой кожи. Потому что кое-кому не помешала бы приличная порка! Устраивать родителям истерику! В пятнадцать-то лет! Из-за мальчишки! – Я в твои годы еще в бумажные куколки играла! – гремела я на лиловую от злости и слез Машку. – А ты с вампирами романы крутишь! Романы... тьфу! Дарье тоже досталось. – Вместо того, чтобы делами заниматься, читаешь всякую чепуху целыми днями! – А что же мне, папины романы читать, что ли! – неосмотрительно вякнула Дарья, и тут взорвался папа-писатель, оскорбленный в лучших чувствах. – Вы эгоистки! Лентяйки! Привыкли жить без проблем, все мы за вас делаем! Хоть бы картошку чистить научились! – У нас на кухне комбайн стоит. – Ах, какие у нас умные дети, Авдей! Они умеют нажимать на кнопки и дерзить родителям! Я таки прихожу в восторг от таких детей, как сказал бы боцман Бецман! Дочери выпучили на меня глаза: – Кто?! И тут я разревелась: – Вы негодные девчонки! Сколько времени прошло, как мы приехали, а вы еще ни разу не спросили у нас, где же ваш младший брат! Дочери помолчали, а потом Марья выдала: – А разве он не приехал? То-то я чувствую, воздух в квартире стал посвежее... – Как ты смеешь говорить такие гадости! ... В отличие от Машки Дарья была сообразительней. И она сообразила, что совершила тактическую ошибку, разгневав папу. И это чревато последствиями вроде запрета на пользование нашей библиотекой и персональным сайтом. Поэтому Дарья принялась подлизываться. – А правда, – сказала она. – Где вы Яську оставили? Этот вопрос несколько разрядил атмосферу. Даже пара шаровых молний, спорадически возникших как зримое свидетельство моего гнева, растворились в воздухе без вреда для окружающих. – Пойду приготовлю чай, – заявила я. – Авдей, расскажи все сам. А то у меня нервы уже не выдерживают. Пора валерьянку пить. Причем литрами. На кухне я запустила тостер, достала из холодильника джем (это же надо, сожрать за время нашего отсутствия восемь банок из десяти! А потом на прыщи жалуются). Под тихое сопение чайника я прислушивалась к голосу Авдея, повествующего о приключениях нашего капитана Славки. Девочки реплик не подавали. Или не верили (что вряд ли), или им это было до фонаря (что похоже на правду). Нет, в самом деле, кого мы вырастили?! С этим мысленным риторическим вопросом я насыпала в плетеную корзинку арахис в шоколаде, поставила тосты и крикнула: – Чай готов! Муж отконвоировал дочек в кухню. Они расселись за столом и принялись разглядывать узоры на чашках, то есть молчаливо игнорировать мои гневные взгляды. – Вика, сделай мне кофе, – попросил Авдей. – Пойду, принесу коньяк. Маша при этих словах подняла голову и проводила отца взглядом карманного воришки, схваченного на месте преступления. Я перехватила этот взгляд и очень выразительно посмотрела на дочь. Авдей вернулся, продемонстрировав мне бутылку с жалкими остатками «Арарата» на донышке. Когда мы уезжали в Одессу, бутылка была едва початой... – Так, – тяжело сказал муж, ставя бутылку на стол, – вы у нас еще и пьете. Доченьки. – Пап, тебе жалко, что ли?! У тебя этих бутылок целый шкаф! – слезливо воскликнула Марья. – У меня было шоковое состояние после того нападения на танцах, вот я и выпила... немножко. – Немножко?! – Авдей гневно измерил взглядом примерное количество выпитого. – Такая доза коня свалит! Я успокаивающе погладила мужа по плечу: – Пей кофе, я разберусь. – Ты, Марья, глупости говоришь, – обратилась я к дочери. – Во-первых, ничего нам для вас не жалко. Ни коньяку, ни алмазов в каменных пещерах. Ты, между прочим, на Новый год сломала замочек на моем новом рубиновом колье, но я молчу. Просто нам, как родителям, обидно такое отношение. Мы для вас не авторитет. Слушать наши воспитательные речи вам скучно и грустно. Вы считаете себя крутыми, самостоятельными и более продвинутыми, чем мы, негодные шнурки. Вы уже начали пить коньяк, целоваться с мальчиками и гулять в подозрительных местах... – Ко мне это не относится! – гордо высказалась Дарья и закашлялась, подавившись тостом. Я похлопала ее по спине, чтоб перестала кашлять, и продолжила: – Чем бы вы ни занимались, получается так, что мы вам мешаем. В принципе, это нормально, дети всегда стремились вырваться из-под родительской опеки. – У Вовенарга написано... – встряла Дарья. – Не знаю, что там писал Вовенарг. Но как мать, я заявляю следующее: хотите настоящей самостоятельности – живите отдельно и на собственные средства. – Это как? – оживилась было Марья, но сникла, услыхав мои комментарии, которые не нужно приводить в тексте, поскольку любому родителю, вставшему на тернистый путь воспитания непослушного чада, они известны. – Вот видите, – со змеиной улыбкой поглядела я на дочерей, испуганных перспективой нищеты, бездомности, голода, холода, рабства у сутенеров и смерти от наркотиков и СПИДа. – Как вам, оказывается, легко изображать самостоятельность за нашими плечами, и как вы боитесь ее на самом деле. – Это волюнтаризм, – прошептала Дарья, избегая встречаться со мной взглядом. – Конечно. Дашенька, меня не было дома две недели. Кто-нибудь из вас удосужился перестирать накопившееся в корзине белье? Ваше белье? Маму дожидались... Мама-диктатор, приедет, все перестирает, уберет, по магазинам побежит, доченькам деликатесы покупать: Чтобы дочки потом ее же и попрекали волюнтаризмом. – Вика, успокойся, пожалуйста, – тихо подал голос Авдей. – Скандалами ничего хорошего не добьешься. – Знаю... – я махнула рукой и принялась пить порядком остывший чай. Фу, гадость. – Мама и папа, – вдруг встала Маша, – Простите меня. Я больше так не буду. И села. Мне захотелось рассмеяться. Подобное заявление в нашем семействе провозглашало немедленное прекращение всяких боевых действий с полной капитуляцией обеих сторон. – Чего «не будешь»? Коньяк пить стаканами? – Вообще... – шмыгнула носом Машка. – А колье я не нарочно сломала. |