Онлайн книга «От ведьмы слышу!»
Что еще вычитает в своих книжках и какие ей сны привидятся в следующую ночь? Может быть, в тех снах мы с Авдеем провалимся в канализационную шахту? И мы действительно провалимся? Нет, стоп. Так нельзя. Нельзя смотреть на собственных дочерей как на источник потенциальной опасности для родителей в частности и мировой цивилизации в целом. Нужно просто понаблюдать. Поговорить. И сделать соответствующие выводы. Кстати, первый и самый абсурдный вывод напрашивается сам собой. Мои охранные заклинания не сработали потому, что их дезактивировала чья-то более мощная магия. Хотя почему обязательно магия? Мало ли в человеческой душе других сил? Например, сила убеждения. И если Даша была убеждена в том, что с Машей случится беда, так оно и вышло. И заклинания оказались бессильны. Нет, ну не может же моя дочь быть ведьмой! ... А почему бы и нет? – Вика, ты спишь, что ли? Я тебя в третий раз спрашиваю: чаю еще налить? – Извини, милый, – я вздрогнула, освобождаясь от липкого скотча своих измышлений. – Так, задумалась просто... А чаю не надо. Я окончательно пришла в себя и с некоторой долей приемлемой материнской строгости в голосе велела дочерям: – Примите ванну и спать. Время позднее. – А у меня сетевая конференция, – начала было Дарья, но я пресекла попытку бунта в зародыше: – На сегодня, в связи с введением карантина все конференции, свидания, телефонные звонки, а также перешептывания в спальне сурово воспрещаются. – Карантин? – повела бровью Марья. – Совершенно верно. Мне необходимо проверить квартиру на предмет инородных ментальных подключений, – с умным видом изрекла я свежепридуманную чепуху. – Ваши бодрствующие ауры будут создавать помехи. Так что брысь в ванную! Дочери нехотя подчинились. Причем Марья позавидовала младшему брату (что было для нее нехарактерно): – Он, блин, там по океанам рассекает на паруснике, а нас в полдвенадцатого спать гонят, как малолеток! – Вы и есть малолетки, – успокоил дочерей Авдей, которого дочки уже догоняли в росте (а меня они в прошлом году перегнали на размер бюстгальтера). И с этими словами выпроводил их из кухни. Я помыла посуду, почистила тостер. Вернула на место любимую фарфоровую собачку (при помощи рук). Собачка была мне дорога как память о знакомстве с замечательным ведьмаком-самоучкой из Астрахани. Ведьмак приезжал пару лет назад в столицу на слет практикующих провинциальных магов. Остановиться ему было негде, по причине переполненности и дороговизны московских гостиниц, и мы пристроили парня у себя, благо свободных комнат в изобилии. Астраханец кормил нас таранью и колоритными казачьими байками, Авдей выпил с ним на пару годовую норму пива, а я научилась правильно петь песню «Ой, да не вечер, да не вечер». Расставались чуть не со слезами... А потом ведьмак прислал с нарочным демоном посылку с фарфоровой, расписанной незабудками собачкой. Он, оказывается, подрабатывал изготовлением мелкой декоративной керамики. ... По хлопанью двери в бывшей детской (бывшей, потому что дети из милой сентиментальной комнаты сделали какую-то техногенную катастрофу) я поняла, что Марья и Дарья отправились-таки спать. – Не дом, а кошмар, – вздохнул Авдей, вернувшись на кухню. – Не дети, а... – Ай, Белинский, лучше молчи! Бывают и худшие варианты. – Согласен. – Муж, воровато глянув в коридор, достал из кармана халата пузатую бутылочку «Ани» и пачку «Собрания». – Давай, а? Для снятия стресса. – Если дочери увидят, что мама курит, они тоже потянутся к сигаретам, – нравоучительно сказала я, закуривая у открытой форточки. – Кстати, откуда у нас «Собрание»? Я же покупаю «Вирджинию слимз». – У Машки. Из сумочки. Вот тебе и «слимз». – Совсем они без моего пригляда распоясались! Одна курит и с вампиром встречается, а с другой вообще все непонятно... Муж откупорил коньяк, нарезал лимончик. – За взаимопонимание! – Да тихо ты!... ... Коньяку нам хватило как раз до раннего майского рассвета. Но это не значит, что мы, отгородившись от родных дочерей дверью родительского авторитета, бесконтрольно развлекались. Наоборот. В нашем возрасте развлечения отходят на второй план. А проблемы с наследниками – на первый. – И все-таки я считаю, что в ситуации с вампиром ты перегибаешь палку, – заявил муж, слизывая с блюдечка лимонный сок. – Пусть дружат. Под твоим негласным надзором, конечно. Ну какая от него угроза? По-моему, вполне приличный парень из хорошей семьи. – А если он ее соблазнит? – Так это и не вампир может соблазнить. – Логично. Но он ведь не человек! – Пр-рально. Поэтому не пьет, не курит, не ширяется, и всякими жуткими болячками типа СПИДа не заражен. Лучше было б, если Машка обжималась в подъезде с каким-нибудь алкоголиком или наркоманом? – Избавь, Святая Вальпурга! – отмахнулась я. – Просто вампиры... Они непредсказуемы. Все всё про них знают, а на деле – они скрыты, как статьи федерального бюджета. Вот зачем ему Маша? Вампиресс подходящих нет? – Да парень просто влюбился! Все-таки девчонок мы симпатичных состряпали. Даже вампиры заглядываются. – Он разобьет ей сердце, – горестно прошептала я. – Первая любовь всегда драматична. Бессмертный вампир и смертная девушка... – Полный улет! – поддакнул муж. – Кино об этом уже было. – Так то кино... Нет! Что ты ни говори, а я своей дочери дружить с нежитью не позволю! Пусть лучше алкоголик, наркоман, рэпер, хрен с рогами, но не вампир! – Как скажешь, ведьма ты моя дорогая. Дракончик ты мой наследственно-сиреневенький! – Ты на что намекаешь? – Ни на что. А где ты видела хрен с рогами? – Отстань. Спрячь бутылку и пойдем спать. В нашем возрасте вредно... – Нет. В нашем возрасте полезно! Мы отправились спать, без оптимизма встречая грядущее. Грядущее нам тоже не улыбалось. * * * Марья Белинская не была бы самой упрямой и своевольной девицей (за исключением сестры, конечно), если б унизилась до того, чтобы слушаться советов матери. Как известно, дружеские советы и вражеские запреты в равной степени бесполезны для влюбленного сердца. А уж препятствия на пути любви лишь разжигают пламенное чувство. Поэтому Марья Белинская вопреки здравому смыслу и ценным нравоучениям продолжала встречаться с вампиром Романом Кадушкиным. То, что встречи носили полулегальный характер, придавало им особенную ценность. Да и какой интерес целоваться с мальчиком, которого родители одобрили? Вот наоборот – другое дело. |