Книга Миры Бесконечности, страница 43 – Акеми Дон Боумен

Это чувство настолько неожиданное, что я быстро хватаюсь за него и пытаюсь спрятать поглубже в сердце, чтобы оно оставалось со мной как можно дольше. Не ожидала, что мы так быстро перейдем от первого знакомства к тому, кем сейчас являемся… Это произошло как-то незаметно. Мы стали братством.

И, кажется, я начинаю заботиться о них сильнее, чем признаюсь самой себе.

Анника жестом просит кого-то на сторожевых башнях открыть главные ворота. Металл и дерево со скрипом расползаются в стороны, а я улучаю момент, чтобы еще раз обвести взглядом собравшуюся толпу. Так много лиц, переполненных надеждой. Так много людей, которых мне не хочется подвести.

Но, даже не осознавая этого, я невольно ищу одно.

– Он отправился покопаться в мусоре, – шепчет Шура так тихо, чтобы ее не услышал кто-то еще.

Я напрягаюсь и невинно моргаю.

– Я не… Ты про кого?

Она хихикает и отводит взгляд. Видимо, моя попытка убедить ее, что я не искала Гила, не увенчалась успехом.

Неужели она думает, что мне хотелось, чтобы он пришел сюда и увидел меня в этом платье? Хотелось посмотреть в его несносное лицо и почувствовать раздраженный хмурый взгляд? Да и вообще, он бы, наверное, опять пришел в черно-серой одежде, словно у него больше нечего надеть.

Продолжая мысленно возмущаться, я забираюсь в черную машину, ожидающую по другую сторону ворот.

Дорога до Галереи проходит в тишине. Легион Гвардейцев патрулирует небо и часто при этом скрывается под вуалью, так что использовать летуны небезопасно. Поэтому мы выбрали наземный транспорт и петляем между деревьями, держась подальше от узких рыночных улиц.

Лес здесь не такой густой, как я себе представляла. Серебристые березы, облепленные мхом и поганками, растут на расстоянии друг от друга. А сквозь верхушки деревьев проникает лунный свет, освещая подлесок.

Интересно, может, их специально так расположили, чтобы люди не могли здесь прятаться?

Колесо попадает в канавку, и мой желудок делает сальто. Тео сосредоточенно смотрит на дорогу, а Шура расположилась рядом с ним и удерживает вуаль.

Не знаю, может, у них лучше получается скрывать беспокойство, но иногда мне кажется, что я единственный житель Поселения, который его испытывает.

Мы выскакиваем из-под защиты редких деревьев и поднимаемся на холм, откуда открывается вид на каменную стену вокруг Весеннего и Летнего районов. Изогнутые арки выглядят пугающе в темноте, и когда мы проезжаем под ними, я задерживаю дыхание.

И в мгновение ока пейзаж меняется. Я вижу здания, которые тянутся высоко в небо, а улицу освещают продуманно расположенные фонари с живым пламенем внутри. Они мерцают в каждом окне, отчего кажется, будто радужные блики танцуют, словно струйки дыма.

В отличие от рынка в Весеннем районе с ларьками из песчаника и неровной брусчаткой в Летнем районе – здания с изогнутыми крышами из обожженной оранжевой черепицы, с деревянными балконами, выкрашенными в оттенки бирюзы и нефрита, а также множество каналов, которые тянутся через весь город, словно нити в паутине.

Мы поднимаемся по одному из многочисленных мостов ввысь, и кажется, будто мы летим над городом. Я смотрю в окно и вижу трущобы Летнего района, скрытые в отдалении – кирпичные дома с террасами, окруженные толстыми стенами.

Места, где держат людей, которые не изготавливают вещи для рынков.

Сколько их там?

А сколько в Войне? В Голоде? В Смерти?

Мне даже страшно узнать эти цифры. Страшно, что от этой информации меня накроет волной безнадежности.

Улицы верхней части города соединены перекрещивающимися мостами и цветными аллеями. Фруктовые деревья колышутся на ночном ветру, а воздух наполняют ароматы цветов и цитрусовых.

Тео сворачивает в один из темных переулков, пряча машину в тени. Шура оглядывается через плечо и кивает. Ее тело напряжено – признак того, что нас все еще скрывает вуаль. Я киваю в ответ, чтобы слегка успокоить ее, подтверждая, что справлюсь.

И сегодня вечером стану шпионом Поселения.

Расправив плечи, я отхожу от машины. И даже не оборачиваюсь, чтобы посмотреть на Тео, все равно его скроет вуаль. А мне лучше настроиться на роль.

Добравшись до главной улицы, я намечаю нескольких Колонистов, выходящих из больших домов. Они поправляют свою одежду и головные уборы, болтая о всяких пустяках.

– Интересно, сделают ли центральные элементы такими же великолепными, как на последнем Фестивале Рассвета. Мне нравятся красивые цветочные композиции.

– Я слышала, что Фестиваль в Голоде будет проходить в подводном дворце!

– Ох, но в Голоде так уныло по сравнению с Победой. Там нет ничего похожего на произведения искусства.

– Я однажды бывала там и за всю поездку не смогла найти себе новый наряд. Так что пришлось дважды надеть одну и ту же обувь!

Это замечание вызывает серию вздохов и причитаний, которые прерываются, когда к компании подъезжает слуга-девушка на блестящей черной машине. На ее серебристом браслете в центре расположен большой черный камень – видимо, это цвет водителей, – а когда она выходит из машины и открывает перед Колонистами пассажирскую дверь, то низко склоняет голову.

– Для меня честь услужить вам, – говорит она, и ее голос разносится по ночному воздуху.

Я подавляю дрожь и сворачиваю на искусно выполненный серебристый мост, ведущий к Галерее. Черная машина проезжает мимо меня, и я так сосредотачиваюсь на том, чтобы не выдать себя, что, только добравшись до конца моста, понимаю, что в поле зрения появился летний дом принца Келана.

Он стоит на приподнятой платформе, отчего выглядит как замок в облаках. Над дверным проемом расположились каменные существа – два одинаковых волка с длинными, худыми телами и тремя хвостами, которые спускаются до самого проема, волнистой шерстью в виде мраморных лент и широко раскрытыми пастями, которые набиты живыми цветами.

Дойдя до подножия лестницы, я приподнимаю платье, чтобы не наступить на него, а затем медленно поднимаюсь по ступенькам, учтиво кивая проходящим мимо Колонистам. Они кивают мне в ответ, и меня не покидает надежда, что этого формального и беспристрастного приветствия будет достаточно, чтобы пережить остаток ночи. Я останавливаюсь возле каменных зверей, гадая, рядом ли Тео или я осталась одна, после чего бросаю взгляд на серебряное кольцо. Но это не дает мне желаемого успокоения.

«Продолжай, – убеждаю себя я. – Уже слишком поздно поворачивать назад».

Я переступаю порог, и дорожка, выложенная ромбовидными плитками, ведет меня к сердцу здания. Так что вскоре я оказываюсь в главном бальном зале.

Все поверхности здесь покрыты цветами. А огни парят под потолком, будто звезды. Звуки живого оркестра наполняют комнату, но при этом самих музыкантов не видно. Что неудивительно, потому что вокруг меня слишком много Колонистов в замысловатых бальных платьях и фантастических костюмах. На большинстве из них головные уборы, такие безвкусные и нелепые, что кажется, словно я попала на костюмированную вечеринку, а не на праздник, организованный принцем.