Онлайн книга «Рыцарь Золотой Ладони»
— Да, это я. — Никуда не выходите из дома. Сейчас вам привезут все необходимое по операции «Аленький цветочек». — Хорошо, понятно, а пописать я могу или как? — Это шутка? — Да, шутка. — Не шутите с нами, Виталий. Ваша жизнь и жизнь вашей подруги в наших руках. И отбой. Короткие гудки. — Что случилось? — Из гостиной, позевывая и потягиваясь, вышла Катерина в розовом халатике. — Нам позвонили, видимо, из окружения его магичества. Сейчас нам привезут все, что связано с предстоящей поездкой в Хедесхолл. Тут тренькнул дверной звонок. — О! Это они. Оперативно. Катя открыла дверь. На пороге стоял паренек лет четырнадцати и держал в руках объемистую коробку, обтянутую черной пленкой с ярко-желтыми полосками. — Быстрая доставка почты, — оттарабанил паренек. — Распишитесь. Катерина расписалась в квитанции и взяла посылку. Несмотря на объемистость, посылка была легкой. Захлопнув за посыльным дверь, Катя прошествовала в гостиную. Поставила коробку на стол. — Ну что, Джеймс Бонд, — сказала она, — посмотрим, что нам приготовили наши работодатели! Катя ножницами разрезала пленку и быстро вскрыла картонную упаковку. — О-го-го! — присвистнула она. — Да здесь все, что нужно для шпиона его магичества. В коробке оказались документы на имя Ильзы и Джереми Максфилд (ведь по легенде они должны были представлять супружескую чету). Авиабилеты на рейс из Москвы в Берлин, причем на их настоящие имена, а также билеты на поезд Холмец — Москва, отмеченные сегодняшним числом. — Катька! — ахнул Виталий. — Мы сегодня ночью уезжаем! — Торопятся наши работодатели, торопятся. А что еще в сундучке? В сундучке оказались толстые пачки рублей, долларов и евро. — Да мы миллионеры! — усмехнулся Виталий. Когда же Катька достала из коробки два угле-пластиковых пистолета и обоймы к ним, Виталий смеяться перестал. — Это-то нам зачем? — Как в кино — «на всякий пожарный». Думаю, что пистолеты нам все-таки брать не стоит. Давай спрячем их куда-нибудь. — Под диван. — Сойдет. Они спрятали пистолеты и кинулись, даже не позавтракав, собирать вещи. Ведь надо было еще успеть доехать до Холмца, областного центра. Наконец немудреные пожитки были собраны, паши герои плотно пообедали — когда еще доведется нормально поесть. И в шесть вечера они сели па рейсовый автобус до Холмца. Времени им едва-едва хватало, чтобы успеть на вокзал к московскому поезду. И только когда они оказались в поезде и перрон начал проплывать мимо окон, им стало понятно: с прошлой жизнью покончено навсегда. В поезде они купили колоду карт и все время посвятили им. Нет, они не резались в подкидного или в покер. Они учились воспламенять карты и восстанавливать их снова из пепла, левитировать эти маленькие кусочки картона, задерживать их в воздухе взглядом. — Заканчивай, — сказала Катя Виталию. — Сюда идет проводница с постельным бельем. Я читаю ее мысли. — И о чем же она мыслит? — Ты не поверишь. — И все же? — О влиянии Сафо на лирику Марины Цветаевой. Вот нынче какие проводницы пошли! В купе постучались, Виталий отодвинул дверь. За дверью стояла симпатичная проводница с лицом лирической поэтессы. В руках у нее было два комплекта постельного белья. — Спасибо вам, — сказал Виталий, забирая белье. — Может быть, чаю или кофе? — Чаю, если нетрудно, — сказал Виталий, а Катька возьми и выдай: — Вам нравится Цветаева? Проводница растерянно посмотрела на Катю. Виталий вообще онемел. Так себя выдать? — Д-да, мне нравится Цветаева, — ответила проводница. — А как вы догадались? Вы ясновидящая? — Есть немного, — скромно потупилась Катерина. — Удивительно, — произнесла проводница и закрыла за собой дверь. Когда они остались одни, Виталий набросился на подругу: — Ты рехнулась?! Зачем ты спросила у нее про Цветаеву? Зачем сказала про то, что ты ясновидящая? Тебе что, нужна дешевая популярность?! — Я хотела, чтобы она нас запомнила. — Для чего?! — Когда нас не станет, пусть хоть один человек о нас помнит. Катя тихо всхлипнула. — Катюх, да ты с ума сошла! — искренне возмутился Виталий. — Что значит «когда нас не станет»? Я лично собираюсь жить примерно до ста лет. И тебе того же советую. — У меня предчувствие, — сказала Катя, — что мы из нашего паломничества не вернемся живыми. — Значит, вернемся мертвыми. И будем работать умертвиями в нашем городском парке, публику развлекать. — Виталию ужасно хотелось отвлечь Катю от дурных мыслей. — Да перестань ты всхлипывать! Все наладится. — Извини, сорвалась. — Катя промокнула глаза носовым платком. Тут снова пришла проводница с чаем. Когда она ставила стаканы на стол, Виталий совершил малый ментальный посыл в сознание проводницы. Теперь она напрочь забудет о том, что сказала ей Катя. Они выпили чаю, застелили постели и улеглись почитать. Катя читала рассказы Честертона, а Виталий — Терри Пратчетта. Потом они задремали, потом, проснувшись, снова пили чай. Болтали ни о чем, а в сознании стучало одно: «Мы идем на магическое преступление». Так они добрались до Москвы. Сутки провели в гостинице — для них уже был забронирован номер, — а утром следующего дня вылетели в Берлин. Первое время все шло нормально, а потом самолет попал в полосу турбулентности. Пассажиры заволновались, стюардессы как угорелые носились по салону, вспыхнуло предупреждение пристегнуть ремни. — Я залезу в мысли командира экипажа, — тихо сказал Кате Виталий. — Я хочу знать, что это за турбулентность такая. — Удобно ли это? — засомневалась Катя. — Этично ли? — Речь не может идти об этике, когда на карту поставлены жизни людей. — Виталий сам понял, что речь его звучит напыщенно, но ничего не мог с этим поделать. Он взял Катю за руку, чтоб транслировать и ей мысли пилота, и откинул голову на подголовник — так ему удобнее было сосредоточиться на чужих мыслях. А мысли были такие: «Господи, Господи Боже мой! Только бы эта развалюха дотянула до аэропорта! Неужели все-таки отказал первый двигатель?! Какая, к черту, турбулентность! Мы погибли, погибли!» — Он паникер, а не командир, — сказала Катя, когда они отключились от мыслей пилота. — Надо что-то делать. |