Онлайн книга «Рыцарь Золотой Ладони»
— Нет, я, пожалуй, снова лягу. Я все-таки сильно устала. Хотя эта молитва словно вдохнула в меня новые силы. С этими словами Катя вернулась в номер. Погасила свет, легла, и тут же на тебе: «Катюх, ты спишь?» «Пытаюсь, а что?» «Молитву слышала?» «Слышала». «И что ты об этом думаешь?» «То есть?» «Да то, что мы должны похитить у этих наивных монахинь чуть ли не святыню! Как это соотносится с нашими моральными принципами?» «Вит, забудь о моральных принципах. Мы теперь не люди». «А кто?» «Маги. И нам следует быть осторожными». «Кать, не утешает меня это. Я себя подлецом чувствую». «Прекрати сыпать соль на раны, Вит! И давай спать». «Что ж, давай». Но после этого сеанса телепатической связи Кате спалось плохо. Ей снился Виталий, почему-то весь в оковах. Его душили цепи, а Катерина ничего не могла поделать… Проснулась она без четверти девять с больной головой. Умылась, оделась, и тут в двери постучали. — Миссис Максфилд, это я, Агнесс. Катя открыла дверь. — О, вы уже собрались! — улыбнулась мисс Ристон. — Замечательно. Сейчас пойдем будить вашего супруга. Они вышли из одной гостиницы и направились в другую. Когда они вошли внутрь, Катя заметила, что здешний интерьер побогаче, нежели в женской гостинице. «И тут идут на поводу у традиций. Как же, мужчинам самое лучшее!» «Катя, и тебе доброе утро!» «Ты уже встал?» «Не только встал, но и побрился и оделся и сейчас спускаюсь к вам вниз. Жажду позавтракать. Интересно, что сегодня монашки приготовили на завтрак!» «Жареного гуся и имбирное пиво». «Что, правда?!» «Шутка». «Катька, когда-нибудь я: тебе за эти шуточки…» «Ох, ох, напугал!» И тут они увидели, как по лестнице спускается Виталий. Он испускал такие флюиды позитива и настоящей мужской силы, что Кате стало немного нехорошо. Он ведь не собирается соблазнить здесь всех монахинь? Разделение на мужскую и женскую половины существовало не только в гостинице. В большой трапезной также имелся стол для мужчин и стол для женщин. Виталий заметил, что на их, мужскую, половину подают гуляш, жареную рыбу, печеный картофель с золотистой корочкой, тогда как на стол, где сидела Катя, подавали какие-то кашки, обезжиренный творожок, кефир и множество разнообразных фруктов. «Ты смотри, и тут неравенство!» — подумал Виталий. Все встали, ответственная за трапезу монахиня прочла молитву перед принятием пищи. Загремели стулья — народ рассаживался. Виталий огляделся — за столами сидели только миряне, паломники. — А где же завтракают монахини? — спросил он в пространство и причем по-русски. — А у них отдельная трапезная, — по-русски ответил ему сосед, методично пережевывающий гуляш. — Ты тоже из России? — Не совсем. У меня в России бизнес. А так я американец. Джереми Максфилд. — А не поверишь! Ты так по-русски здорово говоришь, почти без акцента. «Надо же так засыпаться!» — Я просто очень много времени провожу в России. А вы? — Давай на «ты». Меня зовут Гоша Сковорода. Я из Люберец. — Как же ты сюда из Люберец попал, Гоша? — Да вот… Нагрел налоговую инспекцию на пять лимонов, мне и посоветовала бабулька одна, гадалка, сюда приехать. Мол, и отсидишься здесь, и душу просветишь. Вот, второй месяц тут живу. Работаю при монастыре, привык. Красота здесь, покой. Я как сюда приехал, мобильник свой выкинул. Все, никому меня не достать! — Понятно. — А ты чего ради сюда подался? — Да я тут не один, с женой. Хотим помолиться о даровании детей. Живем вместе уже пять лет, а детей все нет и нет. — А хочется детей-то? — Конечно, хочется. Что зря небо коптить? Надо чтоб наследники были. — А покажи жену-то. Где она сидит? — Да вон, в голубом джемпере. — И с серебряной цепкой на шее? — Да. — Слушай, мужик, где ты такую симпотную бабу себе нашел? Хороша. В моем вкусе. Виталий чуть не подавился печеной картошкой и нейтрально сказал: — Вообще-то раньше она была покрасивей… — Джереми, мать твою, у тебя жена красавица, а ты все никак не можешь детей завести! Да я бы с такой вообще не слезал! Последние слова Гоша сказал слишком громко. На них за оглядывались, зашикали. — Извиняюсь, — по-английски сказал Гоша. — Прошу не обращать на меня внимания. Все вернулись к своей трапезе, а Гоша прошептал: — Вообще-то тут не принято за едой базарить. Ты извини. — Да ничего. — Но жена у тебя просто шик. Потом познакомишь? — Познакомлю. — О, все, затыкаюсь. Монашка идет житие святой Вальпурги читать. Тут так положено — за едой всякие душещипательные истории слушать. Маленькая монахиня в серых одеждах встала на специальное возвышение в центре трапезной и раскрыла большую толстую книгу. — Братья и сестры! — возгласила она. — Сегодня вы услышите повесть о том, как святая Вальпурга одолела кровожадного охотника за ведьмами. «Во времена оные в Германии было запытано и сожжено более ста тысяч ведьм. Ряд наиболее трагичных процессов над ведьмами имел место в одна тысяча шестьсот двадцатых годах в небольшом герцогстве Бамберг. Этим герцогством правил Готфрид фон Дорхайм. Он даже получил прозвище «ведьмин епископ». Ко времени прихода фон Дорхайма к власти в Бамберге уже вовсю охотились на ведьм. При Дорхайме была построена специальная тюрьма и пыточный зал, в котором иногда пытали сразу тридцать заключенных. Пытки были правилом ведения процессов и применялись с особой жестокостью. Под пытками обвиняемые признавались в том, что посещали шабаши, вступали в связь с демонами и совершали другие преступления против веры. Пальцы и суставы несчастных зажимали в тиски, жертв погружали в ванны с ледяной водой и известью, сажали на железные колья и подвергали другим нестерпимым мучениям. И так продолжалось бы долгое время, если б за несчастных не вступилась сама святая Вальпурга. Она предала себя в руки «правосудия», и когда прошла все пытки и осталась невредимой, ум у фон Дорхайма повредился. Он повесился, как проклятый Иуда, и с тех пор в Бамберге прекратились всякие пытки и преследования ведьм». — Так вознесем же молитву святой Вальпурге, которая защищает нас! — Этими словами чтица давала понять, что трапеза окончена. |