Чуть поодаль от неё остановились Крис, Том и Марта, чтобы не сильно смущать своим присутствием гордых птиц.
– Она не всегда была такой, – задумчиво начала Марта, остановив свой взгляд на противоположной стороне озера. – С первого взгляда может показаться, что она радостный и счастливый человек. Но это не совсем так.
Друзья замерли в ожидании. Несмотря на приветливость и радушие Кэтрин, они успели заметить, что за каждым упоминанием ее сына Дэниэла или его отца следует, пускай недолгая, но пауза, в которой угадывалась печаль, с примесью ожидания. Им очень хотелось узнать разгадку и, вместе с тем, аккуратно подойти к цели, с которой они на самом деле приехали.
– Зачем вы приехали? – словно прочитав их мысли, спросила Марта и внимательно посмотрела на каждого поочерёдно.
Том уже собирался что-то ответить, но она прервала его:
– Только не нужно опять рассказывать, что вы журналисты. Оставьте эти истории для Кэтрин. Что вам нужно от неё на самом деле? – дружелюбия в ее голосе не осталось ни на пару процентов, зато холодности – хоть отбавляй.
– Нам нужно только с ней поговорить, – миролюбиво начал Крис. Он решил, что лучшее в этой ситуации – сказать правду, хоть и частичную, а оттого удобную для них.
– На самом деле мы приехали сюда из-за неё. Мы ищем женщину по имени Кэтрин Уайт, которая 30 лет назад жила в Лондоне. И, которая в то время познакомилась там с молодым человеком по имени Крис. Это – наш отец. У нас разные матери, – добавил он, словив недоверчивый взгляд Марты.
– Я все ещё жду ответа на вопрос, зачем она вам понадобилась? – сурово спросила та, мельком взглянув на Кэтрин, которая в свою очередь не отводила взгляд от озера.
– Отец очень хотел с ней увидеться, – поддержал Криса Том с самым искренним выражением лица. – Он сам сейчас не может приехать, и мы решили исполнить его последнюю просьбу.
Это прозвучало настолько скорбно и жалостливо, что Марта, похоже, достаточно удовлетворённая ответом, смягчилась.
– Всегда лучше говорить правду, мальчики, – сказала она с лёгкой улыбкой. – Но, боюсь, что ничем не смогу вам помочь. Как вы уже поняли, я очень хорошо общаюсь с Кэтрин и знаю ее очень давно: с самого ее переезда в Рипли. О ее жизни Лондоне и ее муже мне, однако, известно немного: его звали Пол и он трагически погиб в аварии. На тот момент Кэтрин была уже беременна и ее родители, чтобы максимально оградить ее от стресса, перевезли сюда. А потом родился Дэниэл и все ее внимание переключилось на сына и, казалось, что она приняла смерть мужа. Все изменилось 7 лет назад, когда в страшную аварию попал уже ее сын. До сих пор помню тот день. Кэтрин как раз сидела у меня, когда ей позвонили. Она сразу стала бледнее смерти и несколько минут просто сидела молча, уставившись в одну точку. Я никак не могла до неё докричаться. А, когда она меня всё-таки услышала, то подскочила и вылетела из квартиры. Как я позже узнала, она поехала в больницу, но не успела: Дэниэл скончался, не приходя в сознание. Бедный мальчик, он был ещё таким молодым. После этого Кэтрин долго не могла прийти в себя: все сидела в кресле и только повторяла, как виновата перед ним, что не успела к нему. В итоге она сломалась, ее мозг просто переключился в режим ожидания, как я это называю: она ждёт, что сын вернётся домой.
– Нам очень жаль, – тихо сказал Крис. – Мы не хотели своим присутствием вызвать болезненные воспоминания.
– У неё осталась непонятная ей, невосполнимая грусть, как мне кажется. Она и без вас вспоминает сына. А я, в свою очередь, помогаю ей развеять эти мысли и жить дальше.
– Она очень хорошая, – добавила Марта с сожалением в голосе. – Просто судьба распорядилась с ней жестоко.
Друзьям было нечего больше ответить, кроме слов сочувствия. Теперь они понимали какую-то странно-отрешенную улыбку Кэтрин Уайт, ее задумчивое состояние постоянного ожидания.
Их прогулка завершилась в небольшой уютной кофейне, расположившейся прямо на пирсе озера. Открытая терраса ещё согревалась под осенним солнцем, что давало чуть ли не последнюю возможность на такое времяпрепровождение до самой весны.
Настроение под влиянием погоды сменилось с грустного на противоположное. Веселый смех их небольшой компании над очередной шуткой Тома заставлял прохожих, привыкшим к тихой, размеренной обстановке в парке, недовольно на них оборачиваться.
– Говорю вам, это надо было видеть, – сквозь слезы смеха громко вещал Том. – После этого я настороженно отношусь к затеям, которые начинаются со слов: “Смотри, как я умею”.
– Особенно, когда эти умения угрожают окружающим истерическим смехом, – вытирая глаза от слез веселья, добавила Марта.
– В моем случае так и задумывалось, конечно же, – ответил Том, с ноткой самодовольства в голое. – В остальных – просто будьте настороже.
Крис, как и все за столиком, бегло вытирал смешливые слезинки и мельком посматривал на часы.
– Похоже, что нам уже пора, – сказал он, подзывая официанта, чтобы оплатить счёт. – Рискуем не успеть на последний трансфер.
– Конечно, дорогие, – сердечно отозвалась миссис Уайт, улыбаясь друзьям.
Они, в свою очередь, были рады, что стали не только причиной ее печальных воспоминаний, но и поводом для искренних улыбок.
– Будем ждать вас ещё раз в гости, – добавила Марта.
– И будем ждать статью о нашем городе, – напомнила Кэтрин.
Они так и не рассказали ей, зачем приехали на самом деле, не стали нагружать ее напрасными тревогами.
Пообещав прислать утверждённый вариант статьи ещё до публикации (в несуществующей газете, надо сказать) и бросив, по старой примете, в озеро пару монеток, чтобы вернуться, Крис и Том сели в такси.
– Не та Кэтрин, – констатировал Том, устало откинувшись на спинку заднего сидения.
– Не та, – кивнул Крис разочарованно.
– Куда теперь поедем?
– Теперь в США, я думаю, – ответил Крис, сверившись с адресами из досье. – Кажется, нам повезло. Обе Кэтрин Уайт живут в Нью-Майами (это тот же Майами, но построенный заново после разрушительного, по масштабам и числу жертв, урагана 2029 года).
– Когда отправимся? – спросил Том, заглядывая другу через плечо и изучая записи.
– Если, ты сможешь, то прямо завтра. Только нужно будет освободить понедельник. Не уверен, что мы справимся за полдня. А завтра с утра я ещё планирую встретиться с Софи.
– Ммм,– заговорщицки ухмыльнулся Том. – Вчера Кэтрин, завтра Софи. А потом ещё и я.
Крис резко развернулся к другу и его злобного и недовольного лица оказалось достаточно, чтобы Том, поднеся к губам невидимый ключик, закрыл рот на замок. И зарекся впредь шутить на тему Кэтрин, по крайней мере, пока друг находился в таком взвинченном состоянии.
Достав телефон, Крис быстро написал Софи и договорился о завтрашней встрече.
А в голове постоянным, назойливым волчком вертелись непрошеные мысли:
