Онлайн книга «Тропа ведьм. Слезы навий»
Когда до Аглаи осталось несколько ступеней, она остановилась, задрала голову всматриваясь. Лицо у нее было доброе, щенячье, все сплошь покрытое морщинами. – Она, что ль? – спросила бабка в темноту. Из стены появилась призрачная навья, закивала головой. – А с виду и не скажешь, – с интересом рассматривала гостью старуха. – Амбра, тгатгари. Пуф-пуф лалари. Аглая с таким же интересом смотрела на нее. – Ты откуда будешь? Аглая растерялась. Что она должна ответить? Откуда она? – Издалека. – Видимо, совсем издалека. – Пламя факела колыхнулось, вырисовывая на стенах изломанные тени. – Ну, идем со мной, одаренная. Посмотрим, что ты за ведьма. А то эти оголтелые все уши прожужжали, кричат, мечутся – ведьма, светлая, живая! – Старуха развернулась и начала неторопливо спускаться. – Сейчас мы и посмотрим, правда ли ведьма, правда ли светлая. – А если не ведьма?.. – Помрешь, – резанула бабка. У Аглаи похолодело на сердце. – А ты, поди, и не знала? – Старуха остановилась, оглянулась с прищуром. – Не знала, – прошептала Аглая. – Теперь уже поздно вертаться, – махнула бабка рукой и пошла далее. – Ты не боись, рядом с Храмом похороню. Могилку какими цветами обложить? – Розами, – одними губами прошептала Аглая. – Роз у нас нет, это в город нужно, я тебе шиповник высажу, белый, ежели чего. Ты как к белому?.. Замужняя? Нет, по всему видать. Значит, точно белый. Старуха замолчала, остановилась у стены, преградившей им путь. Сделала пасс, кивнула седой головой и толкнула стену, та послушно отошла в сторону, открывая вход в просторную залу. По всему периметру висели круглые фонари с играющими внутри огоньками. – Входи, ноги-то небось все выстудила? Ишь как чавкает. Здесь на пороге и сбрасывай. Я тебе сейчас тепленького дам. И направилась через залу. Аглая стянула мокрые сапоги, ступила на каменный пол и удивилась: тот не был холодным, напротив, от каменьев шло тепло. Аглая сделала пару робких шагов, ошарашенно осматриваясь. Высокий купол украшало изображение Обители. Башня возвышалась над деревьями, водная гладь упиралась в подножие. Синий свет исходил из башни, озаряя все пространство. Под фреской купола вытянулись в шеренги стеллажи, на них сложенные стопками рукописи. Аглая осторожно притронулась к одной, та ответила тонким жужжанием и кольнула в пальцы. Аглая отдернула руку. – Не тронь, это истории. Откуда появилась старуха, Аглая не увидела. Моргнула испуганно: – Чьи истории? – Ясно дело, ведьм. Просто так открыть нельзя. – А что произойдет? – Ежели ведьма мертва, то дар ее открывшей перейдет. А коли жива, то все ведовское из нее заберешь. Здесь же в каждую страничку сила вложена, связанная с хозяйкой. Прочтешь историю – выпьешь ведьму. – Это что же, каждый может прийти, открыть и лишить ведьму силы? Старуха усмехнулась беззубым ртом: – Прийти может, а вот прочесть… Слово знать нужно, для каждой истории свое. – Старуха любовно погладила фолиант, неслышно прошептала, и тот смолк. Протянула Аглае мягкие тапки. – Сапоги твои сохнуть поставила. – Зазывая, махнула рукой. Аглая, завороженно смотря на стеллажи, пошла по ряду за старухой: – А если кто-то узнает слово? Бабка глухо засмеялась: – Да какая ж ведьма, будучи живой и в здравии, тебе его скажет? Скорее, смерти предастся и дар выпустит. – А что, и такое было? Старуха разом осунулась: – Было. Во Времена Ухода… Вона сколько их… – указала на стеллаж у самой стены, где лежали ровными стопками покрытые пылью сотни рукописей. – Это те… – прошептала Аглая. – На погосте у Храма. Они, родные. Неприкаянные. А как хотел Китар слово узнать… – Китар? Старуха качнула седой головой: – А ты небось другую историю слышала. О любви и предательстве, о войне между жрецами и ведьмами. Аглая во все глаза уставилась на старуху: – Не так было? – Не совсем так. – Старуха двинулась вдоль ряда. – Любовь была… Казалась сначала любовью. Это уж после Китар себя показал. – Как показал? – Ясно как! – старуха хмыкнула. – Душою черною. Очень уж хотел в тайники Обители попасть. – Разве жрецы не могут попасть в Обитель? – Без ведовского соизволения в Обитель вообще мало кто попасть может, а в тайники и подавно. Я уж не говорю об артефактах, каждому слово свое нужно знать. Каждый только на ведовскую руку откликается. – И Китар хотел их заполучить? – Ох как хотел. Уж как он Мерку уговаривал, чего сулил. Отказала. Тогда-то они с Миро и придумали для Гаяны эту историю. – Старуха остановилась, поправила выбившийся с полки уголок рукописи. – Думали, она их поддержит, тогда уж под натиском трех жрецов и сломают ведовскую мощь, узнают секреты. А она вишь чего удумала… Женщины! Не разобравшись. Э-эх! Проклятие уничтожило всех ведьм, а история, придуманная Китаром и Миро, так и осталась бродить по деревням да слухами пополняться. – И никто не стал разбираться? – А кто бы стал? – Нависшие брови метнулись вверх. – Мерка исчезла, ведьмы – кто ушел за грань, кто погиб от проклятия. А Гаяна… Гаяна так и не вернулась. Кто знает, куда ее ненависть завела. Старуха резко смолкла и остановилась. Стеллажи закончились. За ними, насколько хватало глаз, находились образа. Высокие, закрывающие стены от пола до потолка. Светлые лики, озаренные внутренним свечением, и темные, будто занавешенные дымкой. На выступах стояли сосуды замысловатой формы, в каждом трепетал огонь, играя тенями на образах. У дальней стены огромный камень с возвышающейся на нем серебряной купелью. – Идем, – проговорила старуха и направилась прямиком к купели. Аглая пошла следом. Едва приблизились, как вода в купели всколыхнулась, покрылась рябью. Голова старухи затряслась: – Кровь нужна. – Кровь? – Твоя. – И глянула на Аглаю. Вытащила из кармана маленький ножичек. – Руку давай. Аглая напряглась. – Не боись, всю не выпущу. Сама схватила ее за запястье и выпрямила ладонь. Острое лезвие раскроило мизинец. Тонкая струйка скользнула по подушечке, свернулась в каплю и стекла в воду. Рябь разгладилась, проглатывая каплю, и тут же взбурлила. Потемнела. Старуха нахмурилась, но вода изменила цвет на ярко-синий. Брови старухи взметнулись вверх. Вода стала искристой, золотистой, словно шампанское. Старуха с недоверием посмотрела на Аглаю. |