
Онлайн книга «Конфлизм»
– Прямого перевода не знаю, но смысл таков: не пытайтесь изменить то, что вы не контролируете. – В точку. – Но мы с Тимом, – Руна взглядом попросила Тимофея поддержать её, – с Тимофеем Архиповичем, смогли же управлять перемещением в тоннеле. Выходит, надо лишь объединить намерения? – Этот ваш вояж действительно даёт много пищи для размышлений. Путешествовали по хроноперпендикулярам только вы с Бодровым. Я, к примеру, ни разу не смог пройти в тоннель, да и сам поток ощущал скорее как башню, а не как трубу, уходящую в бесконечность. – У каждого свой запас воображения, – философски заметил Петрович. – Я тоже был только снаружи. – И я, и я, – раздались голоса обеих женщин. – Ты мне всегда казался подозрительным, – добродушно осклабился толстяк. – Есть в тебе какая-то неординарность. – Не замечал, – смущённо шевельнулся Тимофей. – У Тима просто такая нервная система, – заступилась за него Тамара. – И мир он воспринимает тоньше, чем многие из нас. – Ну-ну, назови его ещё экстрасенсом. – А что? Может, он и экстрасенс. – Великолепная характеристика для кандидата физико-математических наук, – засмеялся Валик. – Не хочешь целителем подработать? Тимофей поймал оценивающий взгляд Руны, хотел было перевести разговор на другую тему, но за него это сделал Феофанов: – Заканчиваем коллоквиум, леди и джентльмены. Бросьте все силы на анализ полученных данных. Если удастся точно рассчитать параметры развёртки семёрки, проведём следующий эксперимент завтра утром. Потом с большой вероятностью нас закроют. В помещении стало тихо. На лице Мирона Юльевича скрестились пять пар взглядов. Он грустно улыбнулся. – В администрацию института поступило больше сотни жалоб на негативные переживания сотрудников и жителей окружающих районов и продолжают поступать. Нам придётся искать принципиально новый формат защиты «мерина» от усиливающихся вакуумных осцилляций. – А если не найдём? – осведомился Петрович. Феофанов развёл руками. – Боюсь что-либо предугадывать. Может быть, работать дальше в том же направлении мы уже не сможем. Воздействие инвертора на психику людей оказалось непредсказуемо сильным. – Лабораторию закроют? – Наверно. – А нас куда? – спросила Римма. – Рассуют, – мрачно проговорил Валентин Сергеевич. – Лишь бы не по тюремным камерам, – скривил губы Петрович. – Оптимист ты, однако. – Продолжайте работать, – сказал заведующий лабораторией. Разошлись по рабочим местам. Руна начала приводить себя в порядок, хотя, на взгляд Тимофея, это было не обязательно. – Домой собралась? – спросил он. – Нет, хочу навестить кое-кого из знакомых. – Предупреди Валеру. – Он и так пустил за нами своих телохранителей. Мне это не нравится. Всё время чувствую себя как под прицелом снайпера. – Так оно и есть, только снайпер не Валера, а твои наниматели. – Лучше не напоминай. – Ничего, эта ситуация не продлится долго. – Откуда ты знаешь? Житомирский наверняка что-то задумал, раз не звонит и ничего не предпринимает. – Говорил же, надо заявить. – Куда, кому? У него, а тем более у его босса, наверняка крутые связи в спецслужбах и в полиции. Другое дело, нам самим надо что-то придумать. – Что? – Думай! – рассердилась женщина. – Или твои мозги повёрнуты только на физику? Тимофей виновато переступил с ноги на ногу. – Можем сбежать… – На Луну! – со смехом подхватила она. – Почему именно на Луну? Можно и в то будущее, какое мы видели. – Терема? Да, переселиться туда я, наверно, согласилась бы. Всё, я убегаю, вечером созвонимся. Руна зашла к Феофанову, что-то ему объяснила, попрощалась со всеми и выпорхнула из бункера. – Бросила? – участливо проговорил Валентин Сергеевич, заметив, что лицо Бодрова изменилось. – Вы о чём? Валик посмотрел на Тамару, подмигнул ему: – Как там говорит пословица? Лучше журавль в руках, чем семь синиц в небе? – Не смешно, – отрезал Тимофей, невольно оглянувшись на женщину. Несмотря на милое личико и наличие женских прелестей, его никогда не тянуло к ней, а приказать сердцу любить не мог ни один человек на Земле, каким бы экстрасенсом он ни был. Экран компьютера мигнул, выдавая записи аппаратуры, и физик с головой ушёл в работу, забыв, что хотел предупредить Валеру о выходе Руны. События начали нарастать комом после четырёх часов пополудни. Сначала в лабораторию заявился директор института со своим замом по безопасности. Они провели в закутке Феофанова полчаса, ушли с озабоченными физиономиями, и Мирон Юльевич объявил, чтобы подчинённые срочно попрятали основные программы по запуску «мерина». Сделал то же самое и Тимофей, который и дома имел базовую версию технологии развёртки, но признаваться в этом не хотел. Директор пришёл снова, уже в составе комиссии из пяти человек. Пришлось прервать работу, так как гости начали мешать, расхаживая по бункеру, велели включить «мерин» «на один процент мощности», впечатлились эффектами «наплывов сознания» и велели изъять все блоки компьютерной памяти из всех семи машин лаборатории. Петрович и Валик попытались было спорить, но им показали удостоверения офицеров ФСБ, и тогда оба присоединились к женщинам, демонстративно не спешащим выполнять распоряжение. А потом, в начале седьмого, Бодрову позвонил Валера: – Старый, что у вас происходит? – Комиссия, – нехотя ответил Тимофей, порадовавшись, что успел припрятать кое-что из документации. – Руна с вами? – То есть как с нами? – удивился Тимофей. – Она ушла после обеда. – Она не звонила?! Сердце дало сбой. – Нет. – А ты куда смотрел? – Валера… – Губы пересохли, пришлось повторить: – Валера, она хотела с кем-то встретиться. Наушник донёс короткий мат капитана, и связь прервалась. Заметив, что Тимофей побледнел, участливая Тамара поспешила к нему с очередной чашкой кофе. – Что-то случилось? Он очнулся, кинулся было к двери, но вернулся обратно, не глядя на опешившую женщину. – Извини… |