Онлайн книга «В сентябре вода холодная»
– Цвет можете определить поточнее? – На глаз это сделать невозможно. Понадобится спектральный анализ. – А если царапина появилась раньше? – Спросив, Анна достала телефон и позвонила Марине. – Только один вопрос! Когда отдавали машину брату, была у нее царапина на правом переднем крыле? Нет? Это точно? – Отключившись, Стерхова взглянула на Бабаджанова и покачала головой: – Нет, не было. Нужно, чтобы вы написали подробный отчет. Тимур Бабаджанов достал планшет. – Это обязательно. Сейчас можете погулять, вы мне без надобности. Анна вышла из гаража и направилась в дом. В кухне она отыскала Тину Евгеньевну. Протирая посуду, та спросила: – Выпьете чайку? – Было бы хорошо, – ответила Стерхова. Уже через пять минут они сидели за столом в маленькой, но уютной гостиной и пили чай. Анне казалось, что она возвратилась в детство в сочинский домик бабушки: портьеры в розовых пионах, красный ковер, диван с десятком ярких подушек. На креслах – кружевные накидки, застеленный дамасской скатертью стол. – Варенье варите сами? – Варенье, печенье и торт – все мое, – сказала Тина Евгеньевна. – Нам нужно поговорить. – Про Витю? – встревоженно спросила Савельева. – Мне больно вспоминать… Понимаете? – Понимаю. – Его убили? – В деле многое изменилось, – сказала Анна и вдруг решилась на правду: – Ну хорошо… Я думаю, что вашего сына убили, так же как его дочь и жену. – Господи боже мой. – Тина Евгеньевна покачала головой. – Как это тягостно. – Теперь я ищу убийцу. Сможете отвечать на вопросы? – Спрашивайте. – Расскажите про скандал, который случился за день до трагедии. – Вы про ссору Виктора и Дениса Ковалькова? Мгновенно сориентировавшись, Стерхова уточнила: – Кто такой Денис? – В то время жених Марины. – В ваших показаниях сказано, что Виктор ссорился с женой. – Ну да, – кивнула Тина Евгеньевна и опустила глаза, – потом он ссорился с Юлей. – Тогда почему в документе следователь не упомянул про Дениса? – Может, не понял, а может, я не так рассказала. Мне было не до того. – Давайте сделаем так, – предложила Анна. – Сейчас вы все расскажете о скандале: из-за чего начался, кто участвовал, о чем шла речь и чем он закончился. – Начну издалека, – заговорила Тина Евгеньевна. – Как только дочь привела Ковалькова в дом, Виктор сразу же его невзлюбил. Стерхова достала блокнот и деловито уточнила: – За что же Виктор невзлюбил жениха Марины? – Ковальков имел судимость. Нам с отцом это тоже не нравилось. – За что он сидел? – За нанесение телесных повреждений. Марина сказала – по неосторожности. Но Виктор навел справки и выяснил, что Ковальков нанес их умышленно. К тому же, помимо этой, он имел еще две судимости. – Короче, был рецидивистом. – Вот-вот! И Виктор так же его назвал. – Сколько лет было Ковалькову? – За тридцать. А Марине-то – всего девятнадцать. – Ну хорошо: уличил его Виктор во лжи, и что было дальше? – Стал гнать Ковалькова из дома. Нашей семье, говорит, рецидивисты-уголовники не нужны. Марина бросилась заступаться и сразу в слезы. – Она любила Дениса? – Да, словно обезумела! – И что же Виктор? Не уступил? – Когда мой сын считал себя правым, то был неуступчивым. Я бы сказала, жестоким. – Значит, не уступил? – подытожила Анна. Тина Евгеньевна покачала головой и продолжила: – Но тут, на свою беду, в ссору вмешалась Юля… – Заступилась за Ковалькова? – Скорее за Маринку. – Конечно же, ей влетело от мужа? – Мне в тот вечер жить не хотелось, – призналась Тина Евгеньевна. – Кто знал, что уже на следующий день случится такое несчастье и все покажется пустяком. – Вернемся к скандалу. Как отреагировал Ковальков? – Уехал… – Не договорив, Савельева вскочила со стула. – Ой-ой… Конфеты я не поставила. Забыла, садовая голова. Правду говорят, старость не радость! За этой говорливостью Стерхова усмотрела желание избавиться от расспросов и что-то скрыть. Она спросила напрямую: – Не хотите рассказывать? Тина Евгеньевна безвольно опустилась на стул и тихо призналась: – Не хочу, но, видно, придется. – Слушаю, – сказала Анна и придвинулась ближе. – В тот вечер дело дошло до стрельбы… – тихо проронила Савельева. – Кто стрелял? – Виктор. – Из чего? – Конечно же, из своего пистолета. – Сколько выстрелов сделал ваш сын? – Один. Больше отец не дал, отобрав у Виктора пистолет. Отдал его только утром перед отъездом. – Ясно… – Теперь понимаете, почему я не рассказала следователю все в подробностях? – Вы могли бы не упоминать о скандале. – Ага… Соседи-то слышали. Мало ли чего наплели бы. Мысленно Стерхова вычла из пяти сделанных выстрелов один. Это значило, что перед гибелью Савельев стрелял не пять, а только четыре раза. Итого один выстрел в доме, два выстрела из салона автомобиля и два – снаружи. И вдруг ее осенило. Сдержав свой первый порыв, она с напускным спокойствием поинтересовалась: – Ваш сын стрелял в Ковалькова? – Ну да. – Попал? – Нет, слава богу. – Куда же угодила пуля? – В дверной косяк, в поперечину. Прицелился бы ниже, пуля бы попала Денису в лоб. Он в дверях стоял, упрямился, из дома не уходил. Частенько вспоминаю эту картину: Виктор бледный, как смерть, рука с пистолетом трясется. Хорошо, отец вовремя подоспел. – Пулю достали? – Стерхова задала решающий вопрос, на который было лишь два ответа: да или нет. Но прозвучал именно тот, который ей был нужен. – Нет, не достали. Она же никому не мешала. По сей день сидит в косяке. – Где? Покажите! Савельева вышла из комнаты первой, Анна за ней. Проходя мимо приоткрытой двери, Стерхова увидела постель, укрытую одеялом спину и седой затылок мужчины. Включив свет в прихожей, Тина Евгеньевна встала на цыпочки и указала пальцем на едва заметную ямку: |