Онлайн книга «Убийца возвращается дважды»
– Где и как все произошло? – Здесь, в областном центре. Насильник подкараулил ее в подъезде многоквартирного дома, когда она возвращалась ночью домой после дежурства. – Где работала? – уточнила Анна. – В круглосуточной аптеке. – Положишь мне на стол это дело, сегодня же его посмотрю. А ты найди эту женщину, может быть, что-то сложится. Да, и узнай адрес аптеки. – Для начала съезжу на адрес, где она проживала в то время. – За тридцать два года многое изменилось. Лучше проверь по базе. – В восемьдесят девятом ей было двадцать три. Могла выйти замуж и сменить фамилию, – заметил Павел. – Делай как знаешь, но только найди, – закончила Анна. Незаметно, за разговором, они дошли до здания управления и встроились в очередь сотрудников у турникета. Встав рядом с Павлом, Анна почувствовала, как чей-то палец вежливо стучит по ее плечу. Она обернулась: – В чем дело? Позади нее стоял интеллигентного вида, еще не старый мужчина в пальто и фетровой шляпе. – Та самая Стерхова? Из Москвы? – Та самая. А вы кто такой? Мужчина уважительно поклонился: – Бернарделли, Иван Лукич. – Криминалист? – оживилась Анна. – Так точно. – А я как раз хотела вас разыскать. – Вот видите, все совпало, – сказал Бернарделли. – Признаюсь, я говорил с Усковым и предпочел найти вас раньше, чем меня разыщете вы. Очередь продвинулась, они поочередно приложили пропуска к валидатору турникета и прошли в коридор. Там, не сговариваясь, направились к ее кабинету, дверь которого уже отомкнул Платонов. Он с любопытством оглядел Бернарделли, сел за стол и навострил уши. – Присаживайтесь. – Анна стянула с себя пальто и бросила его на ближайший стул, там же оставила сумочку. Ей не терпелось переговорить с криминалистом по делу Паниной. Сняв шляпу, Бернарделли опустился на стул, при этом вид у него был немного взъерошенный. Перехватив ее взгляд, он тут же объяснил свое состояние: – Чувствую себя виноватым. – Вижу, что Усков пересказал вам наш разговор, – обронила Анна. – Теперь могу признаться, что закрытие дела Паниной было непростительной ошибкой. Очень жаль, что по истечении стольких лет уже ничего не исправить. Нахмурившись, Анна сказала: – Вы собственноручно подписали заключение об исполнении следственных действий. Я видела вашу подпись. Что ж теперь горевать? – Разделяю ваше негодование, но мне в то время было всего двадцать шесть. – При чем тут возраст? – поинтересовалась она. – Я не имел достаточного опыта, поэтому прислушивался к мнению старших товарищей. – Тем не менее ответственность за приостановку следствия по делу Паниной в равной степени лежит на вас и на Ускове. – Вы – жесткая женщина, окольными путями не ходите. – У дела был потенциал, а вы его утопили. – Вот как… – Бернарделли неуютно поежился. – Что ж теперь делать? Как говорится, после драки кулаками не машут. Давайте лучше направим наши усилия в конструктивное русло. Могу я вам чем-то помочь? – Можете, – согласилась Анна. – Если вспомните обстоятельства и детали убийства Паниной. – Я понимаю и должен заметить, у меня хорошая память. Анна раскрыла папку, достала из нее фотографию ножа и положила на стол: – Откуда он взялся? – Найден в комнате и определен как орудие преступления. Она уточнила вопрос: – Убийца принес его с собой или взял с кухни Паниной? Прищурившись, Иван Ильич поинтересовался: – Простите, как вас по имени-отчеству? – Анна Сергеевна. – Видите ли, Анна Сергеевна, таких подробностей я не помню. Но по фотографии могу определить: это определенно филейный нож. – Филейный? Что это значит? – Для убийства он малопригоден, слишком гибкий и длинный клинок. Если бы это оказался обвалочный нож для мяса, было бы удобнее наносить удары. Вы, наверное, читали в заключении судмедэксперта, что первые удары убийца нанес Паниной в грудь, но они были не смертельными. И только потом он перерезал ей горло. – И чем же филейный нож отличается от обвалочного? – полюбопытствовала Анна. Бернарделли провел пальцем по фотографии: – У обвалочного ножа клинок короче и толще, а на режущей кромке у рукояти имеется ярко выраженный «усик». – Что-то вроде выступа? – Ну да. Таким ножом сложно пораниться, «усик» работает как упор для ладони. А вот филейным ножом пораниться очень просто, рука может соскользнуть с рукояти. В таком случае порез неизбежен. Тем более что филейный нож затачивают лучше, чем любые другие. – Меня интересует только одно. Что это значит в нашем конкретном случае? – уточнила Анна. – Маленький экскурс: в домашнем обиходе чаще всего встречаются универсальные ножи. Уверен, что такие присутствуют в вашем доме. А вот филейный нож, как и обвалочный, – орудия профессионалов. – Где их используют? – На бойнях, мясокомбинатах или в деревенских домах, где после убоя вырезают филе. Возможно, в столовых или ресторанах, куда привозят неразделанные туши. – Надеюсь, в свое время вы посвятили в эти тонкости следователя? – Тогда я не обладал подобными знаниями. Анна взяла паузу, а потом спросила: – Что с кровью? В деле нет заключения об анализе крови, взятой с ножа. – Его делали, я это помню, – уверенно сказал Бернарделли. – Заключение дактилоскопической экспертизы рукояти тоже отсутствует. – Рукоять ножа была чистой. Прежде чем бросить нож, убийца, вероятно, протер его собственной одеждой. Обычно делают так. – Хотелось бы прояснить один очень важный момент. Обычно при этом виде убийства и таком количестве крови остаются следы от обуви. Но я не нашла ни упоминаний, ни фотографий. – Все было затерто половичком. В комнате, в коридоре и на ступенях крыльца. – А на земле? На мерзлой земле следы могли остаться. – Этого не было. – Не было или не проверяли? – Анна в раздражении отбросила фотографию ножа. – Руки бы оборвать тому, кто сделал такие снимки! – Их делал я, – скромно проронил Бернарделли. – Прошу снисхождения из-за отсутствия опыта. Для меня это дело было первым и могло стать последним. – Неужели… |