Книга Змея, страница 62 – Бекс Хоган

– А нет ли возможности отправить его туда, откуда он прилетел? – спрашивает Мордекай. – Сомневаюсь, что здоровенный морской гриф поспособствует нашей неприметности.

Я, не обращая внимания, отхожу в сторону. Не желаю, чтобы кто-нибудь слышал наш разговор.

– Ты возвращался на Восток?

Птица в ответ как будто кивает.

– Торин еще жив?

Затаив дыхание, жду, пока не замечаю очередной кивок. Наши с Коготком головы соприкасаются.

– Слава богу! А как Бронн?

На этот раз птица наклоняет голову, и я понимаю, что она имеет в виду.

– Не слишком хорошо?

Коготок в ответ негромко вскрикивает.

– Настолько плохо?

На сей раз он хлопает крыльями, и мне приходится пригнуться, чтобы не получить по голове.

– Хорошо. Мне надо спешить, я понимаю. Я стараюсь.

Я смотрю туда, где меня уже ждут, безуспешно делая вид, что не следят за моими действиями.

– Моя кузина плывет обратно к «Деве», – рассказываю я морскому грифу. – Она в океане одна. Ты не присмотришь за ней ради меня? Дашь мне знать, когда она благополучно доберется?

Коготок тычется мне в шею. Это не просто выражение любви. Он хочет платы.

– Согласна, – смеюсь я и достаю из сумки мангвиан, который он с благодарностью поглощает. – Береги себя, – напутствую его.

Одарив меня испепеляющим взглядом, мол, о себе лучше побеспокойся, морской гриф взмывает в воздух и скрывается за деревьями.

Его больше нет, и чувство одиночества снова окутывает меня. Жаль, что он не мог остаться, вспомнить о доме было приятно. Но я теперь знаю, что Торин жив, пусть даже остальные новости не радуют.

– Нам пора в путь, – говорю я, присоединяясь к остальным.

Они молча переглядываются, и мы снова пускаемся в дорогу.

Пока мы крадемся через лес, постоянно прислушиваясь, Астрид держится поближе к нам с Олвин. Выбравшись из леса, мы сразу становимся более приметными и сходим с тропы, чтобы не наткнуться на какое-нибудь поселение. Но, перевалив через холм, видим, – а потом и чуем, – поднимающийся столб дыма.

– Что это? – спрашиваю я, готовая действовать.

– Обычные гражданские беспорядки, – поясняет Мордекай, придерживая меня за руку. – Нас не касается.

Я поражена.

– Не касается наследницы трона и ее защитников? Ты издеваешься надо мной?

– Не спеши, – советует он с усмешкой. – Давай сперва тебя коронуем, а потом будешь наводить на Островах порядок.

Я пропускаю шутку мимо ушей.

– Люди могут быть в беде.

– Люди постоянно в беде. Ты им не поможешь, кинувшись туда. Только погибнешь. Поможешь, если пойдешь с нами.

Наверное, он прав. Не стоит постоянно бросаться навстречу опасностям. Наверное, пора начать думать головой, а не сердцем. Но это не для меня.

– Я не собираюсь никуда кидаться, – только и говорю я, поворачиваясь к нему спиной и, крепко сжав в кулаке кинжал, устремляясь в сторону поселения.

Двигаюсь осторожно, не зная ни местности, ни того, что обнаружу. Только знаю, что, если пройду мимо и ничего не предприму, уже не смогу просить людей о помощи.

В поселении тихо, воздух насыщен дымом, постройки в огне. Я опоздала. Стычка закончилась, остались лишь трупы, а это означает, что для тех, кто выжил, – если кто-то выжил, – опасности будет только больше. Спрятавшись за грудой камней, я присматриваюсь к обстановке.

На земле валяется множество тел. Убийцы бродят между ними, обыскивая трупы в надежде чего-нибудь украсть. Откровенное неуважение, которое они выказывают к своим жертвам, наполняет меня желанием выскочить из засады и перерезать им глотки. Но я выжидаю. Пока. Мне нужно знать их численность.

Легкое движение за спиной вынуждает меня резко развернуться с кинжалом на изготовку, но это всего лишь Якс.

– Остальные окружают поселение, – говорит он. – Что ты намерена делать?

Я улыбаюсь ему, благодарная за поддержку.

– Кто эти люди? Бандиты?

Якс некоторое время, нахмурившись, наблюдает за падальщиками.

– Возможно. Думаешь, есть выжившие?

Не успеваю я ответить, как воздух пронзает крик, и мы смотрим друг на друга.

– Вперед! – Я уже бегу в том направлении, откуда донесся этот отчаянный звук.

Встречные удивленно поднимают головы при нашем приближении, но не успевают и моргнуть, как мы обрушиваемся на них. К нам присоединяются остальные мои друзья, и я проскальзываю дальше, туда, откуда доносятся крики.

Следуя им, я оказываюсь там, где нужна, и вижу мужчину, который притирает к стене какую-то женщину и рвет на ней лиф. Даже через дым я ощущаю запах ее страха. Мой кинжал молниеносно покидает руку и вонзается мужчине в спину.

Он шатается, ничего не понимая и пытаясь дотянуться до лезвия. Однако я успеваю первой, сама освобождаю его от ножа, упираю острие в шею и пригвождаю к стене.

– Ты все равно сдохнешь, – говорю я ему. – Но если скажешь, кто ты, я сделаю это быстро и не так больно.

Он усмехается мне в ответ так, что кровь стынет в жилах. Ему наплевать.

– Ты опоздала. С твоим кланом покончено, твоя земля захвачена. Теперь она принадлежит моему народу.

Я хмуро смотрю на него, складывая новые сведения. Выходит, это отношения между враждующими территориями. Но пока я это обдумываю, женщина, на которую он напал, подбирает валявшийся на земле меч и пронзает им брюхо своего несостоявшегося насильника и поворачивает лезвие до тех пор, пока свет не меркнет в его глазах.

Она трясется, и я осторожно снимаю ее руку с окровавленного эфеса.

– Ты в порядке? – спрашиваю я, хотя и так понятно, что нет.

– Он убил его. Он убил моего мужа, – говорит она, захлебываясь слезами.

Я кладу ей руку на плечо:

– Мне очень жаль. Еще выжившие есть?

Она трясет головой:

– Не знаю я.

Мои друзья уже здесь и, как и я, все забрызганы кровью.

– Никого в живых больше не нашли, – докладывает Мордекай.

– Думаю, некоторым удалось скрыться, – предполагает Астрид. – Я видела следы, идущие на восток.

Женщина кивает, придерживая на груди обрывки одежды:

– У нас там друзья. Надеюсь, они добрались.

– Ты знаешь этих людей? – спрашиваю я ее, указывая на труп мужчины, распростертый у ее ног.

– Да, – отвечает она. – Враждебный нам клан с той стороны реки. Они уже много лет пытаются захватить наши земли. Нам всегда удавалось с ними справиться, но сегодня все праздновали нашу свадьбу и отвлеклись. А какой был радостный день!