Онлайн книга «Юся и эльф. Все любят котиков»
– А… – Грета тоже взглянула на когти и поняла, что котик будет биться до последнего. – А… ты можешь его упокоить? – Совсем? – На время. Чтобы я его намазала. И глазницу промыть надо. Слушай, у тебя ведь по целительству отлично стоит! Подлечи… Котика мне было искренне жаль. Да и вряд ли мой отказ поспособствовал бы возвращению денег. А с целительством у меня и вправду неплохо получалось. Для некроманта. Во всяком случае, знала я одно заклинаньице, способное погрузить котика в беспробудный сон на суток этак на трое. Правда, аккурат на кошках его не пробовала, но все когда-то бывает впервые. К удивлению своему заклинание сработало. Глаз потух. А котик завалился набок. – Помой его сначала, – посоветовала я сестрице. А спустя полчаса обнаружила себя стоящей у корыта. Вот никогда не могла понять, как это у нее получалось? – На голову лей аккуратно, – Грета была рядом, выполняя самую ответственную часть работы: она держала бессознательному котику голову. – Чтобы в уши не попало, а то ведь с отитом баллы снимут… и вообще, может, ты ухо зашьешь? Шить там было нечего. Котика мы мыли долго, да и то я не была уверена, что удалось смыть всю грязь. – А теперь клади его на стол! – Грета от нетерпения приплясывала. Что и говорить, эксперименты моя сестрица любила всей душой, мне же оставалось радоваться, что ныне экспериментировать будут не на мне. – Он точно спит? – Точно. Пустую глазницу я промыла. И клещей поснимала, хотя и не сомневалась, что обработки Гретиной мазью они точно не выдержат. – Знаешь, – Грета наносила свое чудо-средство щедрым слоем, – я вот что подумала… давай назовем его Барсиком? – Зачем? – Ну… надо же как-то его назвать, а Барсик – это самое что ни на есть кошачье имя… слушай, а морду мазать? – Не знаю. Барсик спал. – Если не мазать, то… как-то не так выйдет, – Грета с сомнением осматривала кошачью морду. И я, подумав, согласилась, что да, выйдет определенно как-то не так. Пушистый кот с плешивой мордой. – Мажь. Только аккуратно. – И без тебя знаю… Следующие два дня прошли в благословенной тишине, что не могло не насторожить. Грета самозабвенно улучшала состав зелья, желая не только восстановить бедному Барсику шерсть, но и придать ей необычный окрас. И на сей раз вдохновение накрыло сестрицу с головой. Я не мешала. Признаться, я старалась вовсе не показываться на кухне, поскольку вид ее, разгромленный, наполненный разнообразными ароматами, ни один из которых не способствовал аппетиту, ввергал меня в тоску… а еще и деньги закончились. Они вообще имели обыкновение заканчиваться как-то слишком быстро. И хотя тетушкины уроки прикладной экономии не пропали даром, но даже она, женщина во всех смыслах достойная, не умела обходиться вовсе без денег. Крупы, той самой, ненавистной перловой, почти не осталось. И муки. Не говоря уже о яйцах, масле и молоке, которое в скором времени грозило перейти в разряд предметов роскоши. Все шло к тому, что рано или поздно, но мне придется покинуть пока еще уютный – запахи с кухни уже просачивались на второй этаж – домик и заняться поисками работы. Естественно, мысль об этом не успокаивала. И когда раздался стук в дверь, я с надеждой подумала, что работа сама меня нашла… Не работа. За дверью стоял эльф. Тот самый. Как же его… Тинтониэль… Танитониэль… или еще какой-то там «эль»? Не суть важно, главное, что делать этому «элю» в нашем захолустье было совершенно нечего. – Здравствуйте, – сказал он низким голосом, от которого у меня волосы на затылке зашевелились. Или не от голоса, но от какого-нибудь котикова подарка? Думать о блохах не стоило, потому что шевеление моментально перешло в зуд. – И вам доброго дня. Я сцепила руки в замок, сдерживаясь, чтобы не запустить их в волосы. Это не блохи. Не блохи! Сила воображения… оно у меня живое без меры! Может статься, что и эльф мне примерещился. Я закрыла глаза и пребольно ущипнула себя за руку, это, по слухам, спасало от галлюцинаций, но увы, не в моем случае. Эльф не исчез. И не поблек даже. Он стоял на пороге, окутанный солнечным светом – надо же, лето пришло, а я и не заметила – прекрасный, как эклер, сожранный в полночь. И столь же недоступный, поскольку на эклеры денег никогда не оставалось. Эльф молчал. Я тоже. – Извините, – наконец, заговорил Эль, – за беспокойство, но я являюсь уполномоченным представителем общества защиты животных. Он запнулся, а я поняла, что котика эльфу показывать нельзя. Не поймет. В прошлый раз, когда я все же вынуждена была заглянуть на кухню – меланхолия меланхолией, а голод голодом – котик лежал на кухонном столе, прикрученный к нему остатками пледа. Голову и тело несчастного покрывал толстый слой мази, которая местами засохла и растрескалась. Я молчу уже о запахе. – Поступил сигнал, – меж тем продолжил Эль, глядя на меня со столь искренним сочувствием, что я сразу остро осознала собственную никчемность, – что на территории этого дома проводят запрещенные эксперименты над животным… Я сглотнула. Почему-то живо представилось здание городской управы и очередной штраф, оплатить который нам нечем… а может, если эльфы сочтут котика особо пострадавшим от Гретиной заботы, то и не штраф, а сразу тюрьма. Каторга. Жизнь моя никчемная промелькнула перед глазами, а руки сами попытались захлопнуть дверь. Но Эль, верно, был готов к подобному развитию событий. Он выставил ногу, и на дверь налег всею своею немалой эльфийской статью. Надо же… а выглядел таким прилично-хрупким. – Я обязан войти! – Вы не можете войти! – я бы отвесила эльфу пинка, но как знать, не воспримет ли он пинок еще одним оскорблением. Денег на штраф не было. Ни монетки. – Вы не понимаете… – Это вы не понимаете… – мы боролись с дверью, я пыталась толкать ее, эльф – отталкивать, а двери-то исполнился не один десяток лет. Петли, если тетушке верить, еще мой прадед вешал. И стоит ли удивляться, что именно они сдались первыми. Дверь хрустнула и покосилась. – И-извините, – сказал эльф, пунцовея левым ухом. Но дверной ручки, паскуда этакая, не выпустил. – Не извиню, – я сдула темную прядку. Волосы опять растрепались, и теперь я смотрела не то на Тиниэля, не то на Тариэля, не то еще на кого-то сквозь отросшую челку. – Что вы себе позволяете! Ломитесь в дом к приличным девушкам и… |