Онлайн книга «Близкие люди»
– Может, почистить уже? – заметила Виктория. – Выцветет, – веско ответила Калерия. – Уксусу добавь и не выцветет, – Ниночка мыла картошку, еще сырую, но и для нее была приготовлена кастрюля. – Кислая станет, – возразила Калерия. Владимира возилась с морковкой, которая уже успела подвять, да и была неказистою, кривоватой и мелкой, каждая морковина – с детский пальчик. Сварится быстро, но чистить замучаешься. Перед Астрой же поставили миску с куриными яйцами, которые требовалось освободить от скорлупы и, желательно, аккуратно, потому как ладно салаты, но Калерия их и фаршировать собиралась. – Ты с толстого бока бей, – посоветовала Ниночка и фыркнула. – А Эвелинка опять от работы бегает. Белоручка… – У нее спектакль. – Ага, – Ниночка плюхнула картофелину в кастрюлю. – У нее по жизни то спектакль, то концерт… – Девочки, не ссорьтесь, – Антонина нарезала колбасу. Нож в хрупкой ее ручке двигался будто бы сам собою, и на доску ложились тончайшие полупрозрачные ломтики колбасы. Астра с тоской подумала, что у нее так точно не выйдет. – А кто ссорится? Я ж так… все равно от нее пользы, что с козла молока, – Ниночка пожала плечами и поинтересовалась. – Со шпротами будем делать? – Будем, – сказала Калерия. Астра же вздохнула. И нерешительно тюкнула тупым концом яйца о стол. Работу ей дали несложную, но что-то да подсказывало, что и с нею справиться будет непросто. Нет, она, конечно, может сослаться на занятость и то, что нужна детям, но это будет неправдой. И хуже, что все-то знают, что дети прекрасно обходятся без Астры. Сидят себе в комнате, играют с лоскутками, нитками и прочими сокровищами, которых набралось две коробки. Святослав… …был у себя и вполне здоров. То есть, не совсем, чтобы совсем уж здоров, к понятию абсолютного здоровья Астра относилась со свойственным многим врачам скепсисом, но всяко достаточно здоров, чтобы самому о себе позаботиться. Правда, пока его забота выглядела как игра с детьми, но… На поправку он пошел сразу и резко, будто переломив в себе то нежелание возвращаться, которое, собственно и мешало. Усталость не ушла. Она таяла, пусть медленно, но все-таки таяла. И совсем уже не выглядела смертельною. …только спала Астра по-прежнему с ним. Во-первых, ее кровать не настолько велика, чтобы хватило места для троих. Во-вторых… странно, но там, рядом с магом, ей было спокойнее. В-третьих… в-третьих, собственно, кому какое дело? – Резать кубиками? – уточнила Владимира, выхватывая очищенное яйцо из рук Астры. – А то как еще? – А маринованных огурцов есть у кого? – поинтересовалась Ниночка. – И торт… – Лешенька обещал принести, – пролепетала Тонечка, но как-то неуверенно, будто до конца не решив, стоит ли ей возвращать прежнюю маску. – Илья тоже… – поддержала Виктория. – Как и Мишка, – Владимира стукнула ножом по доске, разрубая яйцо пополам. – Если все принесут… – Это ж мужики, – Ниночка пожала плечиками. – Хорошо, если хоть кто-нибудь да вспомнит. Она выпятила губу и вздохнула, сказав: – Послать бы их всех и подальше… – Так уж и всех? – Живописца этого так точно… пристал, что банный лист… – она отправила картофель в кипящую воду и поспешно закрыла кастрюлю крышкой. – Муза ему нужна… вдохновение… ага, сейчас. Возьму и поверю… Ниночка помахала рукой над кастрюлею. – Вот что в тебе такого, что ты всем нужна? – поинтересовалась она, глядя на Астру. – Да не дергайся, Боги милосердные… что ты дрожишь постоянно-то? – Ниночка! – Что? Я уже сколько лет, как Ниночка… нельзя людей бояться. Сожрут. А она не понимает. Бестолковая. Астра вздохнула. И вправду бестолковая. Только не бояться не выходит. – Это да… – задумчиво отозвалась Антонина. – Батон маслом мазать или так шпроты положить? – Маслом, – Калерия подбросила дров в печурку. – А то размокнут, пропитавшись. Ниночка права. Люди, они разные бывают. Есть и добрые, и злые, и равнодушные, и такие, которые чуют, на ком можно отыграться за собственные беды. Подловатые, но… бояться не надобно. Она аккуратно прикрыла дверцу, пошерудив в плите кочергой. – Мой замуж зовет, – призналась вдруг Владимира, стянув со стола корочку батона, от которой отщипнула крошечку и в рот отправила. – Уговаривает бросить тут все и уехать… – Куда? – Виктория помрачнела. – В Ленинград. Обещает устроить там… – В библиотеку? – В научную. – А ты? – А я и не знаю, – она вздохнула. – Странно так… его вижу, прямо земля из-под ног уходит, сердце из груди рвется, на все готова, лишь бы с ним рядом. А домой вернусь и отпускает, что ли? И вроде понимаю, что глупо все это, что кому я там, в Ленинграде этом, нужна? Но и тут… до конца жизни одну комнату делить? – Мы в очереди на расселение, – Виктория вытерла пальцы о фартук. – Очередь… когда она еще дойдет, да и… не расселят. Будь ты замужем или я, или чтобы вон дети, тогда да. Иногда вот думаю, может, лечь с ним разок и забеременеть? Ладно, если уедет, то и бездна с ним, – Владимира присела на край стола. – Зато у меня ребеночек будет… – Надумаешь, зелье дам, чтобы точно, – сказала Ниночка, глядя с этакой жалостью. – Но тебе хоть предлагают… а мой Гришка… дурак дураком… ходить продолжает, цветочки носит, смотрит этак, как дитенок на конфету, лепечет что-то про любовь свою. Только этой любови не хватает, чтоб поперек маменькиного слова пойти. Эх, девоньки… а может, ну их всех? – Не получится, – Антонина разобралась с колбасой. – Не отстанут. – Думаешь? – Уверена, – она подняла ломтик и покрутила, проверяя толщину. – Так не бывает, чтобы… им дивы нужны. – Всем? – в голосе Виктории слышалось сомнение. Астра же подумала, что, возможно, следовало бы принять предложение Анатолия Львовича и уехать. – Могу ошибаться, но… сами посмотрите. Кто достался Ниночке? Художник. Живописец. И не просто какой-то там, но талантливый и признанный. Член Союза художников, а значит, зарабатывает он изрядно. Квартирку имеет, дачу, может, даже в Крыму. Доступ к спецраспределителю опять же… – Хочешь сказать, я корыстолюбивая? – А то, – Антонина усмехнулась. – Хотя скорее уж расчетливая, и это нормально. Остатки Тонечки, которая о деньгах и вслух упоминать стеснялась, будто бы было в этом слове нечто до крайности неприличное, исчезли. – Останься ты прежней, разве упустила бы подобный шанс? Тем более он не женат, а значит, можно претендовать на нечто большее, чем жалкая роль любовницы. |