Онлайн книга «Близкие люди»
– Чего не знаешь? – Не знаю! – нож раздраженно располовинил вареную свеклу и застучал по доске. – Или думаешь, мне в радость рыдать? Это… это будто… не знаю, я их слышу и… – И отпускаешь, – Астра выбрала крупное яйцо в желтоватой скорлупе и осторожно тюкнула его о край стола. – То есть? – движение ножа замедлилось. – Их боль держит. Обида. Злость. Ты плачешь, и все уходит, и скоро ты и здесь ничего-то чувствовать не будешь. – Ага… Скорлупа приклеилась к белку, и яйца вновь чистились туго. – А я ей говорила, что нужно было те, которые посвежее, на пироги, а варить старые, тогда и чиститься будут… – Все равно, больно… Владке тоже работу предложили. Согласилась… уезжает завтра… в Москву, – это прозвучало обиженно. – Вот почему так? Почему мне плакать за мертвецов, а ей… шубу показывала. И платье… красавицею стала, глаз не отвести. – Разлучницы редко бывают счастливы, – Антонина закончила с селедкой и вытерла пальцы старым полотенцем. – У каждого дара своя цена. – А у твоего? Тоже уезжаешь? – Да. Скоро. Алексей вернется. Сказал, что обустроит… чтоб отдельно от родителей, и поедем. Она вздохнула. И Виктория участливо поинтересовалась: – Боишься? – Боюсь. – Чего? – Сама не знаю… я… всю жизнь одна жила. Даже когда при маме, все равно одна… и тут… с кем-то… и свадьба эта… вот на кой ляд мне свадьба? А он сказал, что его матушка хочет, чтобы по-настоящему, с платьем белым и фатою! – это уже прозвучало жалобно. Астра же подумала, что ей белое платье примерять точно не с руки. Какое белое платье при детях. К слову о детях, те, как вошли в квартиру, так и пропали, решивши обследовать ее, убранную, чистую, но пропитанную эманациями чужой силы, а потому все же немного незнакомую. И фата. Вот почему она начала мысленно примерять фату? Что это за глупые девичьи фантазии? Хотя нет, в девичестве она была куда более серьезной. И вообще… может, не будет никакого замужества. Может, там, в лесу, это тоже были внешние проявления внутреннего энергетического коллапса и перестройки? Или что там в карте написано? Она тоже вздохнула. И взялась за другое яйцо. – Девочки, справляетесь? – на кухню заглянула Калерия. – Мне стол нужен будет, тесто уже дошло, сейчас обомну слегка и начну… – Ага, – ответили и Виктория, и Владимира. – А наша белоручка где? – Ниночка впорхнула на кухню в белом халатике, под которым виднелось ярко-лиловое, с люрексовой золотой нитью, платьице. – Опять отлынивает? – Можно подумать, ты тут перетрудилась, – Эвелина в строгом костюме, с волосами, зачесанными гладко, смотрелась непривычно строгою. – Что делать? – Вымажешься, – Калерия покачала головой. – Я халатик дам, – Ниночка поспешно стянула свой. – У меня еще есть, запасной, а то и вправду жалко… девочки, я согласилась! – На что? – На все! То есть, на практику при госпитале. Я что подумала? Тетушка, конечно, обещала, но теперь ее нету… и вообще, можно считать, мне повезло, что они вот так… смерть по естественным причинам. А если бы под суд, было бы… Она встряхнула мокрыми руками. – Аккуратнее! – поморщилась Виктория. – Квартира её мужу отойдет. Он заявление уже подал. Попросили. По собственному желанию. Дачу вернуть придется, я-то помогу вещички вывезти, но… в ковен мне соваться не с руки. Там слухи ходят… до того, что чуть ли не она виновата, что эта дура с ума сошла. А тетушка не виновата! Она… ошиблась. Ниночка плюхнула кастрюлю с вареными овощами. – Оливье? – Оливье и мимозу. Эвелина печень трески принесла. – Может, еще «Огонек» сделаем? Морковки наварили, хватит? – Ниночка заглянула в кастрюлю. – Так вот, новую главу пришлют из Москвы, а та со мною точно нянчиться не станет… да и жалобы пойти могут, за аморалку. Она поморщилась. – Будто кто-то высокоморальную ведьму видел… главное, не понятно, как оно будет. А вот при госпитале… – Ниночка зажмурилась, явно предвкушая, то ли готовку, то ли что-то иное. – Им вроде бы ставка положена на штатную ведьму. Пока у меня документов нет, но обещали, что проблем не будет, что курсы закончу и выдадут все, как положено. Поэтому пока помощницей и не на полный рабочий. А дальше видно будет. Правда, я никогда не думала, что буду людей лечить. – Вот уж точно… не приведите Боги к тебе попасть, – Виктория не удержалась. – Все получится, – улыбнулась Калерия. – Обязательно. Астра же вздохнула. Ниночка тоже уедет. И… Квартира опустеет. Странно, что еще недавно Астра мечтала о пустоте, о том, чтобы все эти раздражающие ее люди взяли и исчезли. И вот желание сбылось, но она чувствует себя несчастною. – Иди, – на плечи легла теплая рука, и показалось, само солнце коснулось Астры. – Иди к нему, девочка. Не стоит себя мучить. Она не мучит. Она делом занята, между прочим. Яйца вот чистит. И… и как она будет жить в этой квартире? Одна? Ей обещали, но… но она теперь боится! И одиночества, и других людей, которых могут подселить, и не понятно, уживется ли с ними Астра. А говорить… Она встала. Вытерла руки. Хватит прятаться. Им и вправду есть, о чем поговорить. Браслеты нашлись. Святослав больше всего боялся, что эти вот браслеты куда-нибудь да пропадут. Мало ли, сочтут важною уликой или потребуют сдать для изучения, или не потребуют, но просто воспользуются его отсутствием и… а они нашлись. Лежали, где он их и оставил, в столе, завернутые в ту же тряпицу. И казалось, что эту тряпицу даже не разворачивали. Казалось. Комнату наверняка обыскали со всем тщанием, как и квартиру, и сам этот дом. Чужое присутствие ощущалось кожей, вызывая зуд и раздражение. И пусть Святослав понимал, для чего проводился обыск, что нужен он был, вот такой, незаметный и тщательный, но понимание не успокаивало. Он вытащил сверток. Положил на кровать. Развернул. – Жениться будете? – деловито поинтересовалась Розочка, выглядывая из-под кровати. Она шмыгнула носом и чихнула. – Будем. Ты не против? – Нет. И Машка тоже. Святослав нисколько не удивился, обнаружив под кроватью и Машку. Та молча кивнула, показывая, что совсем даже не против. Вот ведь… и сколько они там сидели? А главное, как вошли? Хотя… почему-то подумалось, что для этих двух запертых дверей вовсе не существует. Что до кровати, то под нею слегка пыльно, а еще тихо и можно играть в пещеру. Святославу в детстве, давно, когда он еще думал, что обычный человек, очень даже нравились подобные игры. А потом стало не до них. |