Онлайн книга «Стрелок. Несостоявшийся граф»
|
Увы, напрасно три пары глаз напряженно следили за моряком и волкодавом в предвкушении скандала. Ужасный монстр, вместо того чтобы зарычать или напасть на очередную жертву, вдруг стал ластиться к незнакомцу, поскуливая при этом как щенок. – Привет, разбойник, – ласково потрепал его по холке Дмитрий, после чего подошел к Люсии и попытался поцеловать ей руку. Ревнивый Сердар немедля вклинился между ними, явно стараясь помешать обмену нежностями, но не преуспел. Баронесса Штиглиц, которую он обожал со всем пылом своей песьей души, и Будищев, бывший для него кем-то вроде бога, уже стояли рядом, держась за руки, и даже ему было не под силу им помешать. «Почему ты так давно не приходил?» – спросили ее глаза. «Мое сердце всегда было с тобой», – ответил его взгляд. – Какой пассаж! – едва не присвистнул жадно наблюдавший за ними студент, которого товарищи звали Антошей. – Вав! – горестно заметил пес, понявший, что внимание самых дорогих ему людей занято друг другом и на его долю мало что останется. – Что случилось с… твоей воспитанницей? – с легкой запинкой поинтересовалась Люсия. – Ты знаешь? – Помилуй, я живу вовсе не в глухом лесу. Разумеется, до меня дошли дурные вести, и очень жаль, что узнала я их не от тебя! – Прости. Не хотел тебя беспокоить. – Вздор! Мы скоро обвенчаемся и будем вместе и в горе, и в радости. Почему бы не делать это теперь? – Ты, конечно, права. Но я поначалу решил, что ситуация не столь серьезна, а потом все так запуталось… – Ты мог бы прийти к нам. Попросить о помощи. У отца большие связи, не думаю, что он отказал бы. – Мне показалось, что Александр Людвигович не очень-то хочет видеть меня… без титула. – Хочет, не хочет, но ты однажды спас Людвига, и если бы твоим ходатаем выступил он, за тебя вступилась бы вся империя Штиглицев! Впрочем, я вполне понимаю тебя. Папа не самый приятный в общении человек. И что же ты собираешься предпринять? – Даже не знаю. Добиться официальным путем ничего не получается. Лиховцев советует обратиться напрямую к государю, но… меня даже близко к дворцу не подпускают! – Невероятно! – Неделю назад я бы и сам в это не поверил. – Значит, надо перехватить его в другом месте. – Прекрасная идея! Знать бы еще где? – Как говоришь в таких случаях ты, тоже мне проблема! – победно усмехнулась баронесса. – Сегодня у нас что? – Первое марта, – удивился Дмитрий, – а что? – Какой день? – Воскресенье. – Господи, все тебе надо разжевывать! Всем бывающим при дворе, ну кроме тебя, разумеется, хорошо известно, что его величество никогда не пропускает развод караулов в Михайловском манеже. – Черт! Прости, родная, мне надо поторапливаться… – Господин Будищев! – ледяным тоном остановила его баронесса. – Если вы сейчас бросите меня здесь одну, между нами все кончено! – Но, Люся… – Во-первых, у нас полно времени, – не терпящим возражений голосом заявила она. – Во-вторых, только посмотри, во что ты одет? Нужен парадный мундир, иначе тебя и впрямь близко не подпустят к императору. – Пожалуй, – невольно согласился Дмитрий. – Ну и в-третьих, мне тоже нужно переодеться! – Это еще нах… зачем? – едва справился с удивлением подпоручик. – Затем, – мило улыбнулась его избранница, предпочтя не заметить очередную оговорку, – что у его величества так много забот, что простого офицера, пусть даже имеющего столько наград, почетных званий и иных регалий, как ты, он может и не заметить. Но вот хорошенькую молодую барышню его острый взгляд не пропустит никогда! – Ни фига себе, – только и смог ответить озадаченный Будищев, – но… – Так, я не поняла, ты считаешь, меня недостаточно привлекательной?! – Что ты, что ты, – поспешил успокоить ее жених, – но откуда такие познания? – Милый, ты не забыл, что я выпускница Смольного института? Чтобы не возвращаться домой, за мундиром был послан Федя, благо Домна его хорошо знала, а Дмитрий под конвоем Сердара был препровожден в особняк Штиглицев и терпеливо скучал, пока Люсия вместе с горничной выбирали наряд, достойный такого случая. Стоит ли говорить, что ожидание несколько затянулось? Шматов успел смотаться на квартиру Будищева, попить чая с гостеприимной кухаркой, вернуться назад, помочь боевому товарищу облачиться, но баронесса все еще не была готова. – Мне совершенно нечего надеть! – с глухим отчаянием в голосе воскликнула мадемуазель Штиглиц. – Вот это вполне ничего! – попыталась возразить ей горничная, совершенно не разделявшая опасений своей госпожи, тем более что в Манеже платье все равно будет под шубкой. – Маша, что ты такое говоришь! – возмутилась барышня. – Ведь это же бог знает что. Я не могу предстать в подобном виде перед государем! – А я вам говорю, покажитесь для начала Дмитрию Николаевичу, – не сдавалась девушка, которой надоело перебирать хозяйский гардероб. – Если ему понравится, то и царю сойдет! – Ты уверена? – задумалась Люсия, которой пришлась по душе мысль покрасоваться перед женихом. – Ну конечно! Показ прошел на ура! Сгорающий от нетерпения Будищев, едва увидев принаряженную избранницу, так обрадовался, что все сомнения пропали сами собой, к тому же Дмитрий, отпихнув камердинера, уже подавал ей шубку. * * * Как ни избалованы были различными зрелищами петербуржцы, но даже для них, пресыщенных жителей северной столицы, развод караулов в Михайловском манеже был любимым развлечением. Тем более что попасть туда было не так просто. Да и кого могли оставить равнодушным красавцы гвардейцы в блестящих мундирах на великолепных лошадях, двигающиеся столь синхронно, что казались не живыми людьми, а винтиками какого-то мудреного механизма! Неудивительно, что и государь любил это зрелище, напоминавшее ему о золотых днях детства, когда он, будучи еще беззаботным мальчиком, сидел на руках своего отца – великого императора, твердо правившего огромной империей. Как давно это было… Александр был уже не молод. Большинство людей, включая сверстников, окружавших его в молодые годы, успели уйти из жизни, оставив ему лишь воспоминания о былом. Престарелому императору пришлось многое пережить, включая смерть двух сыновей, войну и несколько покушений. Люди, которым он искренне желал добра и многое сделал для их благополучия, отчего-то непременно пожелали убить его, как будто смерть могла принести им небывалое доселе счастье. «Что вы делаете, безумцы? – хотелось иногда воскликнуть ему. – Мой сын вовсе не так мягок, как я. Он не станет с вами…» |