Онлайн книга «Дочь короля»
|
– Зачем вы мне это говорите? – воскликнула она. – Почему просто не сказать, что вы не питаете ко мне никаких чувств, что вы не любите меня? – Потому что я обещал всегда говорить вам правду, если таковая будет мне известна. Она замолчала, мучимая надеждой и замешательством. – Вы по-прежнему хотите быть со мной? – спросил Люсьен. – Я… Грешно задавать такие вопросы, граф Люсьен. Я не могу… – Она покраснела и, запинаясь и беспомощно разводя руками, произнесла: – Церковь не одобряет… Мой брат никогда бы не позволил… – Меня совершенно не волнуют церковные установления или требования вашего брата. Меня волнует лишь одно: чего хотите вы? В ответ она сбивчиво пробормотала: – Если вы женитесь, ваши дети могут… Или не могут… – Мой отец – карлик. Он ушел в отставку, увечный… Его отец служил Людовику XIII; прославившийся подвигами и доблестью, он выступил на стороне маленького короля Людовика XIV во время гражданской войны. Отец Люсьена удалился от двора. – Я как две капли воды похож на своего отца, – сказал Люсьен. – Ходят слухи… – Лживые слухи. – Но многие им верят. – У Людовика хватает увечных детей и без меня. К тому же он признает своих бастардов. Она опустилась на колени рядом с ним и взяла его за руки: – Я не выдумала историю Шерзад, я не замыслила вместе с нею заговор, чтобы причинить вам боль. Я сама впервые услышала этот рассказ тогда же, когда и вы. Если бы я знала, что она задумала, я бы изменила ее историю, придумав какую-нибудь ложь. Я никогда бы сознательно не оскорбила вас. Прошу вас, умоляю, верьте мне! – Я вам верю, – мягко откликнулся он, – но не могу дать вам то, чего вы желаете. Если вы полюбите меня, я разобью вам сердце. Если вы нарушите волю его величества ради русалки, он разобьет вам сердце. Или того хуже. – Но Шерзад – разумное существо, такое же, как мы с вами. – Да, – ответил Люсьен, – конечно. Только человек мог быть столь жесток. – Простите. – Не ко мне, – поправил ее он. – К вам. Ив очнулся от забытья, услышав шаги, и в ужасе вздрогнул. Лишь немногие придворные приходили в часовню в отсутствие его величества. Иву была невыносима самая мысль о встрече с королем. Он приподнялся на локте, чувствуя, как онемело все тело от лежания на холодном мраморном полу. – Вот ты где. – Голос Мари-Жозеф заставил его еще больше похолодеть. Ив только теперь заметил ее утомленность, ее отчаяние, ее тревогу за него, ее разочарование, хотя увидеть это ему следовало давным-давно. – Я волновалась. – Она села на молитвенную скамью. – Простите мне. Он открыл было рот, чтобы ответить, чтобы покарать… – Простите мне, отец мой, ибо я согрешила. Ив встал на ноги: – Ни тебе, ни мне не подобает… – Ты обещал принять исповедь. Ты дал слово его святейшеству. Она сложила руки на коленях и замерла. В детстве она иногда сидела без движения в лесу так подолгу, что птицы и звери переставали ее бояться. Она решила, что не шелохнется, пока он не преодолеет свой страх и не выслушает ее исповедь. Он сел рядом и уставился на ее руки: – Какой грех ты совершила, дитя мое? – Я солгала своему королю. – Прежде ты лгала ему не моргнув глазом! – воскликнул он. – О русалке. Если она придумала все про морскую тварь, то как могла догадаться… Впрочем, это не важно. – Слава Богу, ты раскаялась, дитя мое, – с облегчением произнес он. – Иди же и не греши больше… – Я не закончила! – вскрикнула Мари-Жозеф, глядя ему прямо в глаза. – Перстень Шерзад взял не матрос! Ты же знаешь это, но промолчал. Она сказала: «Перстень взял черный человек, человек в черном одеянии». Она с трудом перевела дыхание, ее сотрясала дрожь. – Этот черный человек – мой брат. – Ты видела кольцо, ты догадалась… – Я никогда его не видела. Ты забрал его, пока она была в обмороке, а в обморок она упала, когда ты насильно попытался кормить ее водорослями и снулой рыбой. – Так, значит, она и вправду говорила с тобой… – прошептал он. – Я не могла сказать королю, что мой брат – презренный вор. И я солгала! Я солгала, и моя ложь может стоить жизни Шерзад! Ив вынул из кармана золотой перстень с сияющим камнем, рубином. – Прости меня, – произнес он, – прости меня, я не знал… Он бросился прочь из часовни. Он кинулся вниз по склону холма к фонтану Аполлона, а Мари-Жозеф, с трудом поспевая, – за ним. Расталкивая посетителей, он промчался сквозь толпу, распахнул дверь клетки и сбежал по ступенькам. Грудь у него разрывалась от безумного бега. Не замечая удивленных зевак, Ив сошел с помоста прямо в воду, мгновенно промочив рясу, и двинулся к статуе Аполлона. – Русалка! Шерзад! Русалка вынырнула из-под Тритона. Она плюнула в Ива струей воды и зарычала. – Прости меня! Я не знал, не понимал, не думал… Русалка следила за ним, вновь окунувшись в воду; над поверхностью виднелись только ее лоб и глаза. Наконец в шатер вбежала Мари-Жозеф. Ив обернулся к ней: – Скажи ей, что я взял кольцо, не думая, что причиняю ей боль. Я только удивился: как странно, в шерсти твари запутались рубины… – Скажи сам, – выдохнула запыхавшаяся Мари-Жозеф. – Только осторожнее, не напугай ее. – Я поймал тебя сетью, – начал Ив. – Я обрек на смерть твоего возлюбленного и приговорил к смерти тебя. Я не понимал твоей истинной природы. Прости меня. Я не знал, что ты разумное существо. Прости меня, ради Бога, пожалуйста, прости меня. Он протянул ей перстень. Шерзад запела, оплакивая возлюбленного, и медленно подплыла ближе. За стенами шатра нетерпеливо забили копытами и зазвенели бубенцами упряжные лошади. Возчик стал дожидаться груза, который ему предстояло доставить к морю. Мари-Жозеф присела на край фонтана Аполлона, сжимая руку Шерзад, поглаживая ее грубые темные волосы. Русалка полулежала на ступеньках, опираясь спиной на каменный бордюр фонтана, прижимаясь к Мари-Жозеф, согревая ее своим теплым обнаженным телом, пятная грязной водой. Она прильнула щекой к ладони девушки, оросив ее слезами. Та обняла ее, надеясь хоть как-то утешить. Траурная песнь Шерзад словно крошечными лезвиями вонзалась в ее кожу. Ив прикрыл обезображенное лицо водяного шелковым платком и обернул его тело саваном. Он лично помог троим слугам поднять покойного водяного и положить в гроб. Ив заложил складки на саване. Слуги отнесли гроб в клетку, чтобы Шерзад могла попрощаться с возлюбленным. |