Онлайн книга «Дело иллюзорной удачи»
|
– Гидеон отказался? – Он упорствовал, что ему ничего не известно о деньгах. Настаивал, что сейф ночью взломали. – Гидеон считал, что это работа постороннего? – Он страстно утверждал, что это дело рук кого-то из своих. Комбинация сейфа была приклеена снизу на донышко ящика его стола. Полицейские обнаружили, что ящик из стола выдвигали, а его содержимое выбросили на пол. Взломщики, очевидно, нашли комбинацию к сейфу, открыли его и взяли деньги. – Есть еще доказательства того, что офис взломали? – Немного, насколько я понимаю. К замку на двери кто-то приложил руку. Пропали примерно двадцать долларов, которые Маргарет Нили держала в своем столе, деньги из маленького ящика-кассы, около сорока семи тысяч долларов из сейфа и даже деньги из коробки со штампами – все эти десятицентовики и пенни, уплаченные теми, кому ставили штампы для личной корреспонденции. – Значит, Гидеон не пошел на сделку и отказался от освобождения? – Он заявил, что не может отдать деньги, потому что ничего о них не знает. – Сколько же он пробыл в заключении? – Его освободили в прошлую пятницу, – сообщил Дрейк. Мейсон задумался. – Полагаю, полиция глаз с него не спускает? – Об этом мне ничего не известно, – ответил детектив. – Но вот что я тебе скажу. Это адская работа – следить за человеком, который понимает, что к чему, и не желает, чтобы за ним ходили по пятам. Рано или поздно он оторвется. Самый лучший способ поймать его – предоставить ему возможность сделать такую попытку. Пусть, мол, думает, что оторвался от слежки, а потом посмотреть, как он будет себя вести. В таких случаях полиция нередко применяет грубую слежку, при которой наблюдающий обычно торчит как больной палец. Объект отделывается от нее каким-нибудь хитрым способом: или входит в переполненное здание с несколькими выходами, или садится в машину в тот момент, когда меняется свет светофора, или идет на другие подобные уловки. Тут вступает в дело тонкая слежка. Обычно объект прячется в какой-нибудь маленькой гостинице под вымышленным именем и тихо живет там пару дней. Потом, не заметив ничего подозрительного, думает, что полностью обезопасил себя, выходит и тотчас же попадает в ловушку. – Так и случилось с Гидеоном? – Мне ничего не известно о Гидеоне, – ответил Дрейк. – Полицейские не слишком-то со мной откровенничают, сообщили лишь, что мне лучше с ними сотрудничать, иначе… – И он выразительно провел пальцем по горлу. – Не уступай, – посоветовал Мейсон. – Если они окончательно раскроют карты и станут угрожать тебе лишением лицензии, можешь им сказать, что отпечатки пальцев дал тебе я, а результаты своих расследований ты доложил мне. Свяжи их со мной, а я уж все им расскажу. – Они по-прежнему ищут сорок семь тысяч баксов, – заметил Дрейк. – Значит, все еще хотят возместить ущерб? – предположил Мейсон. – Ну, по-моему, они хотели бы снова прижать Гидеона к ногтю за дачу офицерам ложной информации. – Срок давности за это нарушение уже давно прошел. – Нет, не прошел, – возразил Дрейк. – Они ребята с головой. Вспомнили заявление Гидеона об ограблении сейфа и заявили ему, что продолжают расследовать это преступление. А когда Гидеон напомнил, что срок давности преступления прошел, ему пояснили, что дело возобновили, и попросили снова рассказать, как был взломан сейф в офисе и как пропали сорок семь тысяч долларов. Есть закон о даче ложной информации офицерам, расследующим преступление, и… Мейсон с досадой воскликнул: – Гидеон отбыл свой срок! Он заплатил долг обществу! – Но обществу не нравится, когда мошенник крадет сорок семь тысяч долларов, а отбывает заключение только несколько лет. – Понятно, – произнес адвокат. – Что ж, теперь полиция знает, что тебе что-то известно о Маргарет Нили. Тебе придется поддерживать с ними связь, чтобы завести их в тупик. – Я прекращаю с ними все дела! – возмутился Дрейк. – Мне от них вообще ничего не нужно! Я умываю руки! Мейсон покачал головой: – Нет, тебе не удастся это сделать. – Что ты хочешь этим сказать, Перри? На кон поставлена моя лицензия! Я не могу утаивать информацию, которая требуется полиции для расследования преступления. – Никого и ни за что полиция преследовать не будет, – заявил Мейсон. – Они хотят получить сорок семь тысяч долларов. Вот и все. Я охотно отпустил бы тебя и связался с другим детективным агентством, но не осмелюсь иметь дело ни с кем больше! Подумай только, какой поднимется шум, если станет известно, что Лорну Уоррен когда-то судили за мошенничество! Мы не можем этого допустить. Мы не можем допустить, чтобы эта информация стала достоянием гласности. – Уверен, никто не проболтается… Мейсон явно сомневался. – Когда полиция сходит с ума, Пол, ее методы становятся довольно грубыми. Дрейк промолчал. – Мне нужно установить слежку, Пол. Необходимо держать миссис Уоррен под тайным наблюдением, но ни в коем случае нельзя допустить, чтобы она догадалась о слежке. Предупреди своих людей, что лучше упустить ее, чем дать ей что-то заподозрить. Мне также необходимо, чтобы по крайней мере в течение нескольких дней твои люди проследили за Джадсоном Олни. И еще, пожалуйста, раздобудь фотографию Коллистера Гидеона и позаботься о том, чтобы все твои оперативники изучили его портрет. Если миссис Уоррен или Джадсон Олни увидятся с ним или если он с ними свяжется, немедленно поставь меня в известность! Дрейк застонал: – Я так боялся, что ты замыслишь что-либо подобное! Это опасно, Перри! – Принимать ванну тоже опасно, Пол. За работу! Когда Дрейк вышел из офиса, Делла Стрит проговорила: – Боже правый! А на первый взгляд она кажется такой здравомыслящей женщиной! – Посмотри на это с другой точки зрения. Впечатлительная молодая женщина была полностью загипнотизирована словоохотливым человеком, по возрасту ее старше. Считала, что ничего предосудительного они не делают. Девушка была очарована Гидеоном, вероятно, влюблена в него. Так что ему было сравнительно легко уговорить ее взять на хранение сорок семь тысяч баксов. – Понимаю. Тут ты прав, но она, безусловно, не допустила бы нынешней ситуации только из ложного чувства верности умному жулику. – А какова нынешняя ситуация? – полюбопытствовал Мейсон. – Ну, как же! Во-первых, ее муж знает! – Что знает? |