Книга Под знаком Близнецов. Дикий горный тимьян. Карусель, страница 52 – Розамунда Пилчер

– Как дела, Джесси?

– Неплохо, доктор.

– Как ваша матушка?

– Хорошо. Она чудесным образом выздоровела.

– Отлично. Я рад.

Он сел к столу и взял нож, чтобы вскрыть письмо. Оно было напечатано на машинке. Длинный белый конверт, отправленный из Глазго. Джесси успела заметить это, ставя на стол тарелку с беконом и яичницей.

Чашка с дымящимся чаем, хрустящие тосты. Очень аппетитный завтрак. Джесси остановилась в стороне, наблюдая за доктором. Он прочитал первую страницу письма и перевернул лист. Джесси заметила размашистую подпись и откашлялась, приготовившись задать трудный вопрос.

– А как вы здесь управлялись, доктор?

– Что? – переспросил он, подняв голову. Видимо, письмо было важным.

– Я спросила, как вы управлялись, пока меня не было?

Он улыбнулся. Давно она не видела его в таком хорошем настроении.

– Я тосковал по вас, Джесси, как сын тоскует по матери.

– Бросьте.

– Это правда. Здесь была настоящая помойка. – Он заметил тарелку с яичницей. – Какой завтрак!

Отложив письмо, он набросился на еду с таким аппетитом, словно все эти дни не держал и маковой росинки во рту.

– Но… – Джесси решила не отступать. – Но сейчас это совсем не похоже на помойку.

– Да, я знаю. Пришла добрая фея и все вымыла, а после этого медсестра помогала мне поддерживать порядок.

Джесси ничего не имела против медсестры. Она свой человек, работает в приемной. Почти член семьи. Не посторонняя. Но добрая фея? Если это миссис Мердок… Джесси снова стало не по себе, но она должна была выяснить.

– И кто эта добрая фея, если мне позволено узнать?

– Конечно позволено. Это невеста Энтони Армстронга. Она гостит в Фернриге. На днях она зашла ко мне и все вымыла.

Невеста Энтони Армстронга. Джесси испытала огромное облегчение. Это не миссис Мердок. Значит, репутация Джесси не пострадала, ее положению ничто не угрожает, никто не отнимает у нее ее работу.

Ее работу. А что она тогда стоит здесь, теряет время, когда надо навести порядок во всем доме? С невиданным энтузиазмом она схватила веник, щетку, тряпку и совок и принялась за дело. К тому времени, когда доктор собрался уходить, Джесси, напевая, успела расправиться с половиной лестницы.

– Джесси, если позвонят, скажите, что я буду в приемной к десяти. А если что-то срочное, меня можно застать в Фернриге. Хочу заехать к миссис Армстронг. – Он открыл дверь и, поколебавшись, обернулся. – И еще, Джесси, сегодня чудесное утро. Поднимите жалюзи и откройте окна.

В нормальных обстоятельствах Джесси стала бы горячо возражать против такой неразумной затеи. Но теперь только кивнула:

– Ладно.

И даже не повернулась, продолжая усердно драить ступеньки.

– Доброе утро.

Таппи еще не закончила завтракать. Она взглянула на вошедшего поверх очков, поскольку за завтраком читала почту.

– Хью!

Он вошел и закрыл за собой дверь.

– А утро действительно замечательное.

Таппи ничего не ответила. Приход Хью застал ее врасплох, с подносом на коленях и разобранной постелью. Она сняла очки и пристально посмотрела на доктора. У него был непривычно довольный вид.

– Что ты здесь делаешь в такой ранний час?

– У меня сегодня утренний прием, и я решил заскочить к вам пораньше.

– Ты приехал слишком рано, я не готова и не знаю, где сестра.

– Маклеод уже идет сюда. Она будет с минуты на минуту.

– Ты похож на кота, добравшегося до сливок.

Он, как обычно, облокотился на спинку кровати.

– Джесси Маккензи вернулась из Портри. Она поет и наводит чистоту в доме.

– Ну что ж, это похвально, но вряд ли этим можно объяснить твою благостную физиономию.

– Да, пожалуй. Я хотел с вами поговорить.

– Это что-то приятное?

– Надеюсь, да. – По своему обыкновению, он сразу перешел к делу. – Сегодня утром я получил письмо от молодого человека по имени Дэвид Стефенсон. Три года назад он окончил Эдинбургский университет и с тех пор работает в Глазго, в больнице Виктории. У него отличные рекомендации. Ему около тридцати, у него двое малышей. Его жена раньше работала медсестрой. Им надоела городская жизнь, поэтому они хотят переехать в Тарбол.

– Ассистент?

– Ассистент.

Таппи откинулась на подушки, закрыла глаза, сосчитала до десяти и открыла снова. Хью ждал.

– Я хотел, чтобы вы узнали раньше других. Что скажете?

– Скажу, что ты вел себя возмутительно.

– Я догадываюсь, почему вы сердитесь. Потому что я не сказал вам раньше.

– Мы тут выбивались из сил, уговаривая тебя взять ассистента, а ты все молчал и отнекивался.

– Но вы довольны?

– Конечно я довольна, – сердито сказала она. – Но лучше бы ты сказал мне об этом раньше. Я бы не сотрясала понапрасну воздух.

– Таппи, мне иногда кажется, вы забываете, что я давно уже перерос Джейсона.

– То есть способен решить вопрос с ассистентом самостоятельно, без вмешательства такой назойливой старухи, как я.

– Я никогда такого не говорил.

– Но подразумевал. – Таппи не могла больше прикидываться сердитой и обиженной. Она в самом деле была очень рада и теперь позволила себе улыбнуться. – Хоть какая-то передышка тебе будет, – сказала она.

– Еще ничего не решено. В следующую среду он приедет сюда, чтобы встретиться со мной, посмотреть на город.

– А где они будут жить? – спросила Таппи.

– Пока неизвестно.

Таппи тут же загорелась.

– Надо поспрашивать насчет дома.

– Не надо никого спрашивать, потому что еще ничего не решено.

– Хорошо. Я не обмолвлюсь ни словечком. Доктор Стефенсон, – произнесла она вслух, словно проверяя, насколько надежно и солидно звучит это имя, – ассистент доктора Кайла. Подумать только.

Сообщив свою новость, Хью перешел к практическим вопросам:

– Как вы себя чувствуете?

– Лучше, чем вчера, но не так хорошо, как буду чувствовать завтра. Мне надоело сидеть взаперти, Хью. Мое терпение скоро кончится.

– Думаю, на следующей неделе я разрешу вам вставать.

– А как бедняжка Роза?

– Бедняжку Розу я еще не видел.

– Ты должен пойти и осмотреть ее, чтобы убедиться, что с ней все в порядке. Представить только, несвежая устрица! Надо было быть осторожнее. Если Роза не встанет завтра на ноги, вечер будет испорчен. Ведь мы позвали всех познакомиться с ней.