Онлайн книга «Под знаком Близнецов. Дикий горный тимьян. Карусель»
|
Включили проигрыватель. Другая музыка заполнила воздух. После звуков аккордеона и скрипки она казалась чуждой, утонченной и напоминала о той жизни, которая, казалось, давно закончилась или осталась где-то далеко. Энтони танцевал с девушкой в синем платье, а Брайан Стоддарт – с самой элегантной женщиной в зале, в платье из черного крепа и бриллиантовых сережках. Флора знала, что Хью придет и найдет ее, потому что он обещал. Но как-то глупо сидеть на лестнице и ждать. Она волновалась, как девчонка, к которой не пришел кавалер на первое свидание. Молодой человек из Арднамерхана не вернулся. Может, он увлекся разговором с другим заядлым рыболовом, подумала Флора. Не выдержав, она сама отправилась на поиски Хью. Она ходила из комнаты в комнату, сначала с делано безразличным видом, затем пристально осматривая все углы, и наконец, преодолев смущение, начала спрашивать каждого, кто оказывался рядом: – Вы не видели Хью? Вы не знаете, где доктор Хью Кайл? Но никто его не видел. Нигде его не было. И только потом, гораздо позже, ей сказали, что доктора вызвали на преждевременные роды. Пока шла вечеринка, снаружи разыгралась буря. Каждый раз, как открывалась входная дверь, в дом врывался холодный воздух, камин в холле начинал дымить, а шторы на окнах вздувались от сквозняка. На гравии перед домом блестели лужи, а в воздухе летали листья и мелкие ветки, сорванные ветром с деревьев. Наконец последние гости, закутавшись в плащи и шарфы, спустились с крыльца. Энтони закрыл входную дверь, с некоторым усилием повернул ключ и задвинул засов. Усталые хозяева разбрелись по своим спальням. Уснуть было трудно. Сторона дома, выходящая к морю, принимала на себя всю ярость шторма. От шквальных ударов старые стены сотрясались до основания, а завывания ветра напоминали стоны. Издали доносился угрожающий рокот валов, гонимых к берегу бушующим океаном, которые разлетались облаком брызг у прибрежных скал или растекались пеной по песчаному пляжу залива Фада. Свернувшись калачиком, Флора лежала с широко открытыми глазами и прислушивалась. Стук собственного сердца вторил громкому тиканью часов. В голове звучали обрывки музыки, голоса, роились сумбурные образы. Серый рассвет начал просачиваться на небо еще до того, как она погрузилась в тревожный сон, заполненный странными незнакомыми персонажами. Когда Флора проснулась, был уже день, все такой же темный и серый, но бесконечная ночь осталась позади. Она открыла глаза, радуясь холодному свету, и увидела стоящего у кровати Энтони. Он выглядел усталым, небритым и невыспавшимся. Густая шевелюра торчала в разные стороны. В руках он держал две дымящиеся чашки. – Доброе утро, – сказал он. Флора, с трудом приходя в себя после сна, машинально потянулась за часами. – Пол-одиннадцатого. Я принес тебе кофе. – Спасибо. Она потянулась, поморгала и села, опираясь на подушки. Энтони вручил ей чашку. Флора обхватила ее руками и зевнула. Энтони накинул ей на плечи халат, включил камин и присел на край кровати. – Как ты себя чувствуешь? – Ужасно, – сказала Флора. – Выпей кофе, сразу станет легче. Она послушалась; кофе был обжигающе горячим и крепким. – Все уже встали? – спросила она, сделав несколько глотков. – Джейсон еще спит и вряд ли проснется до обеда, Изабель вот уже час на ногах, а миссис Уотти и ее муж, по-моему, вообще не ложились. Во всяком случае, они с восьми утра наводят порядок, и когда ты спустишься вниз, скорее всего, не увидишь никаких следов вчерашней вечеринки. – Надо было встать пораньше и помочь им. – Я бы и сейчас не стал тебя будить, но тебе пришло письмо. – Он сунул руку в карман вельветовых брюк и вынул конверт. Флора увидела почерк отца и корнуолльский почтовый штамп. Письмо было адресовано мисс Розе Шустер. Она отставила чашку с кофе. – Это от моего отца. – Я так и подумал. Ты ему написала? – Да. В прошлое воскресенье. После того, как ты уехал в Эдинбург. – Она виновато посмотрела на Энтони и попыталась объяснить. – Понимаешь, мне надо было рассказать все кому-то. Ты заставил меня дать обещание, что я никому ничего не скажу. Но я решила, что отец не в счет, потому что он далеко. И написала ему. – Надо же, какая страсть к исповеди! Ты ему все рассказала? – Да. – Вряд ли твое письмо его обрадовало. – Вряд ли, – со вздохом согласилась Флора и начала вскрывать конверт. – Мне уйти? – спросил Энтони. – Нет, лучше останься. Мне будет спокойнее. Она осторожно развернула письмо и увидела строчку: «Моя дорогая Флора». – Ну, если я все еще «дорогая Флора», то он не очень рассердился. – А ты боялась, что он рассердится? – Не знаю. Когда я писала, я об этом не думала. Она начала читать. Сил-коттедж Лэньон Лендс-Энд Корнуолл Моя дорогая Флора! Я уже надписал конверт для этого письма так, как ты просила. Он лежит передо мной как доказательство того, что все тайное становится явным рано или поздно. Ложь вырывается из-под контроля и начинает распространяться, подобно заразной болезни, принося несчастье безвинным людям. Хорошо, что ты написала мне. Твое письмо требует некоторого осмысления, но, раз ты с нетерпением ждешь ответа, постараюсь изложить свои мысли кратко. Во-первых, о Розе. Вероятность вашей встречи была так мала, что я искренне надеялся, что этого не случится. Мой долг признаться тебе во всем. Мы с твоей матерью решили расстаться, не прожив вместе и года. Мы расстались бы и раньше, но она была беременна, поэтому мы продолжали некоторое время жить вместе. Мы договорились, что заботу о ребенке она возьмет на себя и будет воспитывать его сама. После развода она собиралась переехать к своим родителям. Но родился не один ребенок, а двойня. Когда Памеле сообщили об этом, она впала в истерику, и к тому моменту, когда мне позволили навестить ее, пришла к твердому решению, что с двумя детьми ей не справиться. Она возьмет одного, а я возьму другого. Честно говоря, эта перспектива привела меня в ужас. Но тут в палату вкатили две плетеные колыбельки. До этого ни я, ни Памела, твоя мать, не видели малышек. Роза была похожа на ангела с темными шелковистыми волосами. Она спала, прижав розовые кулачки к подбородку. А ты, наоборот, орала во всю глотку и была вся в каких-то пятнах. Твоя мать – неглупая женщина, поэтому она потянулась к Розе. Выбор был сделан. |