Онлайн книга «Покровские ворота (сборник)»
|
Периферийный недомерок, паривший разве лишь в химерах, иллюзий жалкое дитя, и стал своим в подобных сферах? И это – явь? Не блажь моя? Не сонная галиматья? Орлюк Уймись. Так ликовать – чрезмерно. Молочников Наверно. Я воспитан скверно. Не зря себя я не люблю. Холопский раж! Да. Не пристало. Но – комплексы провинциала… Я их не скоро истреблю. Все не привыкну, что в Москве. Не отшлифуюсь, не исправлюсь. Не нравлюсь я себе, не нравлюсь. Орлюк Ты, видно, с мухой в голове. Но я клеймить тебя не буду как самоеда и зануду. Твое нытье и непокой имеют почву под собой. Ведь в прошлом это поколенье, что представляем я да ты, не понимало красоты и блеска сферы управленья. Мир службы до недавних пор отождествляя с некой тиной и канцелярскою рутиной, оно стремилось на простор. Иные нынче времена, и государственное бремя к себе влечет. Растет страна. Растет и молодое племя. И этот утренний прибой слегка перенасытил рынок, что вынуждает нас с тобой кружиться в поисках тропинок. Да. Все не просто. Не забудь — тот сеет, этот топчет просо. От предложения до спроса, как правило, не ближний путь. Да. Повезло тебе. Нет спора. У нас не слабая контора. В Москве таких не много мест. Но ты функционируй споро. Не паникуй. Не жди позора. Не выдаст бог, свинья не съест. Однако, страсти укротив, пойдем на проводы Боброва, где ты вольешься в коллектив. Да, человече, жизнь сурова — уходит он, приходишь ты. Уж так заложено в природе: кому хмелеть от суеты, кому трудиться в огороде. Молочников Как точно! Кто это сказал? Орлюк Один советский Марк Аврелий. Войдем, Антоний, в этот зал. Он предназначен для веселий общественных. Для панихид. Для наших внутренних парадов, отчетов, рапортов, докладов. То – для раздачи мармеладов, то – для взысканий и обид. 2 Конференц-зал. Орлюк, Молочников, Бобров и прочие сослуживцы. Данаев Ну что, Бобров? Бобров (с вызовом) А что – Бобров? Булкин Крепись, Лукич, и будь здоров. Кубов Не просто быть пенсионером, но ты и в этом будь примером. Булкин Держи, как прежде, хвост трубой. Не закисай. Займись собой. Коницына Что ж киснуть? Ни себе, ни людям. Данаев Не убивайся. Все там будем. Булкин И не ходи по докторам. Уж лучше бегай по утрам. Бобров (хмуро) Добегался. Кубов Не ковыряй гвоздем в душе. Всему есть край. Коницына Таков уж ход вещей нормальный. Данаев Уйдешь с почетом, с персональной. Дай Бог так всякому. Бобров (мрачно) Дай Бог. Булкин (Коницыной) А ведь схарчил бы, если б мог. Коницына Характер тот еще… брутальный. Данаев (совсем тихо) Такая школа. Носорог. Орлюк Соратники! Здесь перед вами сочлен наш новый. Иль – собрат. Я вам его представить рад. Молочников. Взгляните сами. Не правда ль, смотрится свежо. Учтив. Примерный сын эпохи. Каков? Коницына По виду все неплохи. А суть? Орлюк И с сутью – хорошо. Корректен. Скромен. Одарен. Не терпит противостоянья. Вполне контактен. Наделен большим запасом обаянья. Данаев Ну и букет! Кубов Уж ты прости, но это ж ангел во плоти. Орлюк Нет, люди мы. Не Аполлоны, не ангелы. Иной режим. Зато собою дорожим. К своим порокам благосклонны, но – не к достоинствам чужим. Антон – не бог и не герой. Он импульсивен. А порой не чужд рефлексий. Не взыщите. Он молод телом и душой. Он и раним и беззащитен. Но он надеется на вас. Данаев |