Онлайн книга «Собственность зверя»
|
Это ее я видел во сне. Это ею пахли простыни в той комнате! Это она не дает мне жить воспоминаниями о себе! И взгляд этот я уже видел раньше… Эта девчонка точно знает все. Я стискивал зубы, надеясь, что наваждение пройдет, ветер выбьет из головы туман и остудит мысли. Но стоило слуху уловить позади ее крик, жар подскочил к горлу и выбил воздух из легких. Я сбавил скорость и остановился. Впереди возвышалось подножие гор, и нам предстояло взять правее… — Прости, можно передохнуть? — отстегнулась она. — Чаю выпить… Я не завтракала. Я обернулся, не подумав, и, зло дыша, залип на тонкой фигуре в белом комбезе. Она пахла теперь даже с расстояния. Как же захотелось курить! Хоть немного бы забил ноздри другим запахом! Но, к несчастью, я давно бросил. А девчонка самозабвенно расчехляла свой рюкзак. — Будешь чай? Я только отвернулся, стиснув зубы: — У тебя пять минут. — За пять минут я не успею. — Твои проблемы. Она помолчала позади, и я уже думал, заткнулась. — Твои проблемы — не моих рук дело, — заявила вдруг. — Неужели? — повернул к ней голову. — Я пыталась тебя спасти. И посмотрела на меня так уверенно и серьезно, что в другой ситуации меня бы это, может, и заинтересовало. Но сейчас грудь сдавило знакомой жаждой, и та ударила в живот горячей волной. Я вообще не мог думать в ее присутствии и вспомнить, чего от нее хотел. Потому что все больше хотел одного… — Рот закрой, — рявкнул грубо. — Две минуты. А сам зачерпнул снега и протер лицо. Я буду гнать снегоход всю ночь, лишь бы побыстрее в моем распоряжении появилась стенка, к которой припру девчонку… …Но планы мои ей не понравились. Когда начало темнеть, она встала в позу… чуть не плача. — Я не могу больше! — доносились в спину ее крики. И в груди все же шевельнулась жалость — она день не разгибается в кресле. Жалость… Давно забытое слово в этих местах, и даже те, кто приходят издалека, перестают отдавать ему должное. А я вдруг вспомнил. Свернул в сторону своей обычной стоянки под защиту скалы и уже через полчаса соскочил со снегохода. Она слезла следом: — Спасибо! — хрипотца в ее голосе не позволила язвительности расцвести в полной мере. Я молча осмотрелся и прошел к прицепу. Не было времени принюхаться — не хотел чувствовать запах девушки. Стащил палатку в чехле и принялся за установку. Слышал — снова взялась за термос. Наверное, и проголодалась… Стоило тряхнуть башкой, чтобы выбить из нее несуразные мысли. Какое мне дело? Ей было дело, когда я торчал там — в клетке на базе? Спасительница… От злости дело спорилось быстрее — через полчаса утепленная палатка уже грелась теплопушкой. Я повесил внутри светильники, разложил кровать. Ей. Спать с ней в одном пространстве казалось не то что невозможным, а фатальным. Хотя какая-то другая сущность довольно взирала на то, как девчонка юркает за полог. Прячется в мое жилье. Вся она — моя… Я зарычал, недовольный подсказками. Мой зверь сходил с ума? С чего ты взял, идиот, что она — твоя? Кто так задурил твою голову? Я скинул чехол в прицеп, зло стиснув зубы. То, что отношения с людьми возможны, я знал… …но стоило закрыть глаза, и память ставила шерсть дыбом на загривке от воспоминаний… Начало собственной жизни не задалось. Я рос в стае белоглазых тварей — помесей на редкость жутких людей с волками. Не было в них ничего ни человеческого, ни животного. Год за годом я видел кровавый снег во сне и стеклянные глаза матери, глядящие в небо. Но волю к свободе сломать несложно. И я жил вопреки жажде смерти, обеспечивая стаю убийц неприкосновенностью перед другими такими же тварями. Климптон стоял на границе самого красивого уголка мира снаружи и самого ужасного — в глубине. Я никогда больше не подхожу к лесам в низине, предпочитая бродить в самой холодной части материка. Рывок на свободу едва не стоил жизни, и больше я не испытывал шкуру на прочность. До этого времени. Я не позволю кому бы то ни было прогибать меня под себя и угрожать смертью… — Прости, я не знаю твоего имени… Ты будешь есть? Я прикрыл глаза, замирая к ней спиной. Внутри все дернулось в ее сторону, но я остался стоять, будто примороженный. — Тепло не выпускай, — глухо прорычал, оборачиваясь. А она и не выпускала. Стояла перед плотно опущенным пологом с чашкой горячего чая. — Не надо мне казаться милой. — Я не планировала казаться тебе милой, — устало качнула она головой. — Мне просто страшно, что ты уйдешь. Я сощурился на нее недоуменно. Она боится, что я ее тут брошу? — Я еще не знаю, есть ли мне за что тебя ТАК наказать. — Нет, — вздернула подбородок девчонка, и зверь внутри одобрительно зарычал. — Но ты же меня не слушаешь. — Иди в палатку, — процедил. — Я не брошу тебя. Меня друг попросил тебя вернуть, и я не могу нарушить обещание. — Хорошо, — приняла она мою гарантию. — А есть ты будешь? Непонятный смешок сорвался с губ быстрей, чем я успел его подавить. — Я смотрю, тебе не особенно нужна была палатка, — сузил зло глаза. — Может, поедем дальше? Повторять дважды не пришлось — она скрылась за пологом, а я опустил плечи. Чувствовал себя так, будто сутки лазил по скалам с самым тяжелым объективом. Руки дрожали… Только в одну секунду все ощерилось и напряглось внутри, а потом ветер донес волчий вой. Я влетел в палатку и, не глянув на девчонку, принялся раздеваться. — Что случилось? — Волки, — глухо выдавил. — Это опасно? И она тихо села на коврик. Я глянул на нее из-за плеча. Без пуховика она была еще меньше, а съежившись вообще вызывала недоумение — как такая додумалась сюда припереться? Этот мир не для нее. Я отвернулся, сцепив зубы, стянул футболку и штаны и вышел наружу. *** Я долго не могла себя заставить пошевелиться. Хоть в палатке быстро потеплело, тело сковало ледяным страхом. Этот мир никогда еще не был так близко. Занесенный снегом и прекрасный издалека, он был невероятно опасен в каждой своей детали. Ледяной воздух и низкая температура грозили смертью каждую секунду, если бы не специальная одежда и вот такие вот приспособления бывалого ходока, каким оказался папа моего малыша. Он чувствовал себя здесь так, как я в теплой гостиной собственного дома в солнечный день. Только новость о волках привела его в полную боевую готовность. Странно, ведь медведи диких волков особо не боятся, а в Аджуне волки вообще живут спокойно… Когда снаружи послышалось глубокое рычание, я подкралась к пологу и отодвинула край. В свете луны перед палаткой встряхивался огромный медведь, загораживая вид на долину внизу. А я так и замерла, завороженная зверем… |