Книга Рогатый папа, страница 46 – Екатерина Лира

– Да я ни слова про тебя Ксюше не говорила! – взвизгнула Светка. – Ты слишком высокого о себе мнения!

– Я не слепая, – процедила я, наконец поворачиваясь к ней. – Не делай из меня дурочку, ты вчера только что пальцем в меня не тыкнула, когда про декрет говорили.

– Ты не слепая, а просто завистливая, – вдруг выдала Светлана. – Сама мужика упустила, так теперь моему счастью завидуешь!

Я тяжело сглотнула. Так, значит, вот как? Это я завидую ее счастью? Это звучало так глупо, что я невольно прыснула.

В этот момент телефон Светки зазвонил. Она мигом переменилась в лице, а когда поднесла аппарат к уху, то даже голос стал чуть выше и тоньше:

– Да, любимый… – с придыханием произнесла она.

Я моментально представила этих двоих вместе. Что бы Светлана ни говорила, в этот момент я твердо была уверена, что она все это время встречалась именно с Нагицким.

Балетмейстер, кажется, сказал, что Герман сейчас в театре.

Еще раз взглянула на Светку. Она отошла к стенке и слушала кого-то на том конце связи с глуповатой улыбочкой.

В голове словно что-то щелкнуло: не она была виновницей всех моих бед.

«Сейчас я пойду и все ему выскажу!» – внутри буквально все закипело.

Кажется, если бы я не вышла сейчас из туалета, то прямо там бы приложила воркующую Светку чем-нибудь тяжелым.

Меня раздражало буквально все. И, идя по коридору, больше всего на свете я хотела, чтобы мои подозрения подтвердились. Чтобы я зашла сейчас к Герману, а он там как раз говорил по телефону.

Правда, когда до двери его кабинета осталось метра два-три, мне пришло в голову, что Нагицкому незачем звонить Светке, если он в театре. Либо звонил все-таки не он, либо – его в театре нет.

Дернула ручку – та поддалась.

Я заглянула. И тут же словно красная пелена вспыхнула перед глазами. Герман сидел за столом и прижимал к уху сотовый!

Меня словно перемкнуло. Я никогда не понимала, что такое «состояние аффекта», но позднее, оценивая свое поведение, думала, что это было именно оно.

Влетела в комнату и, с громким стуком захлопнув за собой дверь, попыталась отнять у Нагицкого телефон. Герман от неожиданности разжал пальцы, и я прижала трубку к уху, уже набрав в грудь побольше воздуха, чтобы наорать на Светку и высказать этой змее все, что о ней думаю.

– Значит, Антон устраивал все покушения на твою женщину, а ты…

Воздух застыл в легких от услышанного. Я что-то сдавленно пискнула. Голос на том конце провода был незнакомым, но то, что он говорил, не укладывалось в голове.

– Алло? Что там у тебя?

Это… что же это получается? Во всех моих проблемах виноват тот самый Антон, которого приставил ко мне Герман? То есть, Нагицкий специально все подстроил, чтобы привязать меня к себе?

Фавн с каменным выражением лица поднялся с места, угрожающе двинулся на меня.

Такой маленькой и беспомощной я себя еще никогда не чувствовала. Герман забрал у меня телефон и, бросив в трубку «я перезвоню», отключился и убрал его в карман.

Затем скрестил руки на груди и приподнял одну бровь в выражении крайнего недовольства.

– И что это было? – голос был предельно тихим, но при этом пробирал до самых костей. Столько яда и гнева было в каждом звуке.

Лучшая защита – это нападение, да? В голове пронеслась сотня вариантов того, как мне сейчас следует поступить. Наорать на него, залепить пощечину.

Это ведь получается, что все было подстроено. Сначала он заставил меня прийти к нему гипнозом, а потом мнимой угрозой удерживал рядом с собой.

«А пожар? Если Антон его подстроил, то почему сам же чуть не сгорел?» – мелькнула подозрительная мысль, но тут же была отброшена. Почему, почему… Перестарался, понадеялся, что Нагицкий, если что, вылечит своей силой.

– Я еще раз спрашиваю, – приторно-сладким тоном повторил Герман. – Что. Это. Было?

– О, извини. Помешала твоим коварным планам по ломанию чужих жизней! – меня буквально трясло от плохо сдерживаемого гнева. Злость, отошедшая было на второй план из-за страха, вновь начала поднимать голову.

– То, что Антон оказался замешан в несчастных случаях вокруг тебя, сюрприз даже для меня, – он поморщился. – Я тут не при чем. Сам теперь его ищу.

– Да что ты говоришь! Так я тебе и поверила!

– Ирочка… – Нагицкий вздохнул, снова перейдя на этот раздражающе приторный тон. – Веришь ты мне или нет – это дело десятое.

Его рука скользнула к моему лицу, убирая прилипшую, мокрую от умывания прядку. В его глазах промелькнуло что-то знакомое, что-то, от чего щемило внутри и начинало быстрее стучать сердце.

– А теперь дай пройти, меня ждут дела, – он сделал шаг в сторону, а меня словно обдало холодом.

Обхватила себя руками в попытке хоть как-то согреться.

– Торопишься к своей новой любовнице? – прошептала я, скорее даже не к нему обращаясь, а говоря это самой себе.

Мужчина, успевший почти дойти до двери, вдруг остановился и удивленно хмыкнул:

– Что я слышу. Ты ревнуешь?

– Нет! – поспешно выпалила я, слишком поспешно. – Я просто счастлива, что ты себе нашел новую жертву для своих манипуляций. Вот только держи эту змею на привязи!

Герман сглотнул, прикрыл глаза, словно справляясь с собой:

– Новую жертву… как мило, – протянул он. – Ты совсем ничего не поняла, да?

Злость исказила его лицо.

– Я – фавн. Я – не человек. Энергетический вампир, если хочешь. Выдерживать таких могут только себе подобные. Если такие, как я, будут долго общаться с простыми людьми, то последствия для людей будут довольно… паршивыми, – он пожал плечами, и на миг на лице отразилась безумная улыбка, до того страшная, что я невольно отшатнулась. – Моя мать покончила с собой. Вернее, даже не с собой. От нее к тому моменту уже и так ничего не осталось. Она покончила с пустой оболочкой, в которую превратилась.

От этих откровений меня начало мутить. Захотелось оказаться где угодно, но только не здесь. Не слышать жестоких слов, не видеть этой страшной улыбки, с которой он говорил. И, вместе с тем, какая-то часть меня, напротив, желала разделить с ним это горе, утешить, обнять. Сказать, что все это позади. И я отчего-то знала, что меня он таким способом опустошить не может. Ведь рядом с ним никогда мне не было плохо, никогда я не начинала танцевать хуже, теряя свой талант.

– Ты не смог спасти ее и поэтому винишь себя? – догадалась я.

Он ведь какое-то время в медицине работал. Спасал других. С такими способностями должно быть особенно больно, когда упустил единственного на тот момент важного человека.

– Слышала легенду о Дафне и Аполлоне? Это довольно известный миф о том, как девушка покончила с собой, чтобы не быть с тем, кого не любит.